- Надеюсь, его поймает какой-нибудь медведь, - не скрывал злости Амитас, - Многие головорезы из этой проклятой пещеры кажутся не такими напрочь порочными. Гнилое создание.
- Трогаемся? – дымя трубкой, спросил кучер, которому слегка надоели эти разговоры, - Я полагаю, вам не терпится покинуть это разбойничье гнездо. Странно, что они тут вообще... что? Что такое?
Лошади, впряженные в повозку, без его участия тронулись в путь, оставив кучера в недоумении. От удивления он выронил изо рта трубку и поперхнулся табачным дымом.
- Не пугайся ты так, старина! - похлопал по спине кучера Мирон, - Это проделки нашего Клясеня. Он только подмигнет твоей кобылке, и она хоть на задних лапах пойдет.
Оборванец-кучер с почтением посмотрел на Клясеня и продолжил курить. А тем временем за повозкой стал гнаться Упырь, который так и не получил того, чего ждали все его соратники.
- Эй, обманщики! – орал он, пытаясь догнать повозку, - А лекарство-то?! Вы забыли дать нам противоядие!
Клясень, на которого устремились все взгляды, сделал недоуменное лицо, словно не понимая, о чем просит догоняющий.
- Какое лекарство? – спросил он совершенно серьезно, - У тебя что-то болит, дитя пещеры?
- Хватит издеваться, бородач! – вопил Упырь, задыхаясь от бега, - Мы вас отпустили, давай нам лекарство! Наждак меня зарежет, если я не принесу ему его.
Клясень покопался в своих вещах, достал какой-то кожаный мешочек и бросил его уже отстающему от повозки разбойнику. Упырь не сразу поймал мешочек, подобрал его с земли, отдышался и развернулся. Спустя некоторое время он скрылся из виду.
- Ловко ты! – похвалил Амитас Клясеня, - Никакого же лекарства от моей чародейской крови нет. Через недельки две все их причуды пройдут, но как же они с ума посходят за этот срок! А, кстати, как ты умудрился все так лихо закрутить? С побегом вышло все изумительно. Это ж надо так все тщательно продумать!
- Я ничего не продумывал, - ответил Клясень, - Их разбойничья свора сама все придумала.
- Как это? – недоверчиво уставился Амитас, - Что ты несешь? А как же монетка? А как же фляга? А как же «я вор»?
- Все очень просто, мой друг. Учитель указал на меня в тот миг, когда я зачем-то смотрел на Упыря и рассуждал, мог ли тот выбрать иную судьбу, кроме как вора и торговца краденым. Невольно эти мысли заставили меня соврать, что я вор, как и он.
- И удачно подвернулась фляга с брагой. Блестяще! – восхитился Амитас, - Ну а монетку же ты как-то ухитрился стащить? Выходит, навыки вора в тебе не дремлют?
- И это тоже дар, который нам преподнесли эти люди. Монетку я держал в кармане, она моя и иногда приносит мне удачу, - он вытащил ту самую медную монетку, которую достал тогда из бороды, - Когда мы заходили, я заметил на столе семь монет, рассыпанных горстью. Размышляя о природе этой пещеры, я пересчитал их раз пять.
- Ничего себе ты хладнокровный! – воскликнул Мирон, с которым их новый кучер поделился табаком и трубкой, - Я весь распереживался там, словно перед смертью предстал, а он о природе размышлял, видите ли!
- Переживания не приносят пользы, а размышления ведут к спасению, - сказал Клясень и продолжил историю про монетку, - В один миг какой-то неуклюжий разбойник случайно задел ногой стол, и одна из монеток слетела и закатилась куда-то в темный угол. Никто, конечно же, этого не заметил.
- И тебе пришла в голову затея соврать про свое маленькое воровство! – не скрывал восхищения Амитас, - Дико хитроумно!
- Не мне в голову пришла эта затея, все сложилось так, как сложилось. Враги сами дарят нам подарки, нам же лишь требуется их принять.
- Судари, хватит трещать, давайте есть, - предложил Мирон, - Наконец-то вкусим людскую еду, а не эти очертевшие сухари.
Его предложение все приняли без возражений. Кроме своих личных вещей, они захватили еще немного разбойничьей утвари и еды. Того, что они взяли, а это хлеб, валяное мясо, сушеные овощи, сыр и даже целая кастрюля с похлебкой, хватало до ближайшей ночевки в таверне.
После сытного перекуса все наслаждались дорогой, которая вышла на привычный путь. Казалось, уже стало быстрее темнеть, и потихоньку солнце садилось, багровея и утопая за горизонтом.
С наступлением вечерней темноты, к повозке подлетела сова, которую тут же узнали сразу видевшие ее Мирон и, разумеется, сам Клясень.
- Долго же ты, наверное, блуждала вокруг, пока ждала меня, Тирина. – ласково провел рукой по перышкам птицы Клясень, - Надеюсь, с тобой ничего не случилось?