«Интересно, что бы это могло значить?» — подумал Мэндл и раскрыл книгу. «Как пробудить в себе мага» — прочитал название первой главы мальчик.
«То, что надо!» — Мэндл схватил книжку, засунул письмена обратно в коробку, выключил лампу и вернулся обратно в свою комнату. — Ну-ка, посмотрим… — он лег на кровать и начал чтение.
Было уже поздно, глаза закрывались, но Мэндл упорно продолжал читать, пытаясь отогнать сон. Но на двенадцатой странице его веки сомкнулись и он крепко уснул.
На следующий день Мэндл проснулся очень рано. Книжка валялась на полу. И пока сонный парнишка на нее не наступил, он даже не вспомнил, что вчера вечером обнаружил эту ценную для него вещь. «Надо бы ее спрятать, пока дядя не увидел книгу у меня», — решил Мэндл и положил ее под матрас. Надев штаны и рубаху, мальчик спустился на кухню, где его уже ждала любимая тетя с большой миской только что испеченных пирожков.
— С добрым утром! — приветствовала тетя Тэя своим ласковым голосом, — На, подкрепись, — она протянула ему горячий пирожок, — Тебе нужны силы для тренировок.
— А где дядя? — спросил Мэндл.
— Он сегодня решил порыбачить в глубине леса у озера. Сказал, что вернется завтра вечером, — ответила тетя. — А он тебе нужен? — Нет, — ответил парнишка. — Просто интересуюсь.
Мэндл съел еще пару сочных пирожков и пошел к себе в комнату, чтобы собраться для похода в лес. Он надел пояс с мечом, который висел у него на стене, а затем залез рукой под матрас и достал оттуда книгу. «Наверное, следует испробовать их методы…» — подумал он про себя и спрятал книжонку под рубаху.
— Тетя, я пошел. Вернусь вечером, — крикнул он, выходя из дома. Но тетя в это время стирала белье на заднем дворе и потому ничего не услышала.
Мэндл, как обычно, пошел по кратчайшей дороге через густую чащу леса и через полчаса вышел на яркую поляну, украшенную высокими ярко-зелеными деревьями и редкими фиолетовыми цветами, расстилавшимися на всей ее травянистой поверхности. Наслаждаясь дивным запахом и легким ветерком, Мэндл прошелся по всей поляне, вдыхая аромат каждого цветка, и касаясь их нежных, как бархат, лепестков. За все время, что он был здесь, мальчик ни разу не отказывал себе в этом удовольствии.
Мэндл сел под одной из веток дерева, чтобы солнечные лучи не обжигали его тело, и раскрыл книгу. С каждой секундой ему хотелось читать быстрее и быстрее, дабы узнать секрет величайшего искусства — магии. Он потратил несколько часов на чтение этой книги, но, к сожалению, большинство из того, что там было сказано, ему было не понять. Но в его голове зациклилась одна фраза: «Все эти энергии хранятся в каждом из вас. Вам нужно лишь найти с ними связь и затем вызволить их наружу».
— Значит, нужно пробудить их в себе, — повторял он про себя, не отводя глаз от облачного неба. — Ну что ж, попробуем. — Мэндл встал на ноги и обнажил свой клинок. Его кисть начала плавно вращаться, заставляя клинок чувствовать медленный ритм. Солнечные лучи плавно переливались по лезвию его меча, но Мэндл закрыл глаза, и мысли о поляне и солнце сразу же покинули его разум.
Он давно так тренируется, воображая перед собой поле битвы и множество врагов, летящих на него с криками и взмахами мечей.
Парень сам не замечает, как погружается в эту атмосферу массовых сражений, буквально летая по поляне и ловко парируя мечом.
Но на этот раз он представлял себя не просто воином, нет. Теперь его лезвие было пропитано магической энергией, которая пронзала доспехи противников насквозь.
В течение нескольких часов его разум не покидал этого волшебного мира, который он сам себе и создал. Тем временем на улице стемнело, и Мэндл сам не заметил, как лезвие его меча начало сиять белой магической энергией. Но он продолжал сражаться в своем воображаемом мире, демонстрируя сложнейшие приемы одним лишь движением кистей рук. Его лезвие продолжало гореть все сильнее, по векам потекли капли пота, битва близилась к концу, а луна тем временем уже полностью затмила звезды своей красотой. Его разум начал постепенно просыпаться, после чего свет, пропитанный лезвием, угас. Через несколько минут глаза Мэндла открылись. Некоторое время он пытался прийти в себя, привыкнуть к этому миру. Когда Мэндл полностью очнулся и понял, что на улице уже поздний вечер, он ловко засунул меч в ножны, взял книжку и побежал обратно домой, думая о том, как сейчас его поругает тетя.
Мэндл сломя голову мчался по тропинке, пока не увидел странную вспышку в десяти метрах от себя, в глубине леса. Он сразу же остановился и схватился за рукоять меча.
— Кто здесь?.. — встревожено сказал он, надеясь, что ему почудилось. Тьма была как никогда пугающей, а вокруг не было слышно ни звука. Но он стоял на месте, как вкопанный, готовый к внезапной битве. — Я спрашиваю, кто здесь!? — крикнул Мэндл, убеждая себя в том, что здесь никого нет. Но, так и не дождавшись ответа, парнишка спрятал меч и побежал к дому.
«Значит, это и есть тот самый мальчишка, — сказал про себя странник в черном плаще. — Интересно». В лесу мелькнула очередная вспышка света, и чужеземец исчез.
Через десять минут Мэндл уже подбегал к дому. Уставший, встревоженный и взъерошенный вбежал домой и чуть не налетел на дядю.
— Ну, наконец-то ты вернулся! — обнимая своего сына, сказал дядя. — Где ты пропадал? Я уж думал идти на поиски.
— Прости, дядя. Просто сегодня мне было намного спокойнее и увлекательнее, — ответил Мэндл. — Ты ведь знаешь, что я тренируюсь с закрытыми глазами, и не видел, что солнце уже село.
Дядя тяжело вздохнул.
— Ну, что ж с тобой поделаешь! Главное, что ты здесь, в целости и сохранности, — дядя снова обнял Мэндла. — Тэя уже спит. И тебе я тоже советую пойти вздремнуть, — сказал он ему напоследок и направился в спальню к своей жене. Мэндл тихонько поднялся наверх и лег на кровать. «Что-то не получилось у меня сегодня пробудить эти энергии…, — расстроился парнишка. — Ладно, завтра попробую еще раз. Должно получиться…» — Мэндл повернулся на бок и крепко уснул.
Следующим утром его разбудила тетя, которая принесла завтрак прямо в комнату. Она поставила сковородку с жареной яичницей на невысокую табуретку рядом с постелью и посмотрела на сынишку любящими материнскими глазами.
— С добрым утром, — сказала она. — Устал вчера, наверное? — Ну не особо, — ответил Мэндл.
— А я вот, дурочка, волноваться за тебя начала. Но Бэрил меня быстро успокоил, и я легла отдыхать, от хозяйства устала вчера сильно.
— Тетя Тэя, не перетруждай себя, — сказал Мэндл, жадно заглатывая первый желток целиком. — Я сколько раз тебе говорил: если тебе нужна помощь — скажи! Не стоит взваливать на себя все обязанности.
— Да как же я тебя попрошу, миленький ты мой?! Ты ведь целыми днями тренируешься, устаешь. Откуда у тебя силы найдутся на помощь мне? — У меня они есть всегда, — ответил Мэндл. — Я тебя прошу, пожалуйста, если ты не справляешься, проси меня или дядю, договорились? — настаивал мальчик.
Тетушка, сделав тяжелый вздох, расстроено кивнула головой и ушла прочь.
«Да что ж она такая заботливая», — Мэндл за нее сильно беспокоился, потому что ей было уже пятьдесят, и он дорожил каждой минутой, проведенной с ней. Ведь она и дядя были единственными дорогими для него людьми.
Спустя час Мэндл снова повесил на себя пояс с клинком и направился на поляну по узкой тропинке. В этот раз он внимательно оглядывался по сторонам, потому что вспышка, которую он видел вчера, очень его насторожила, так как за все свое время Мэндл не видел здесь ни единой живой души: только деревья, цветы, дуновение ветра и слабо вьющиеся кусты.
Через какое-то время он вновь наслаждался легким прохладным ветерком, заставляющим лес дребезжать и благоухать нежным запахом цветов, растущих у корней деревьев, и хрустом опавших листьев, которые начали опадать с началом осени, вовсе забыв про свои опасения. Парнишка вышел на красивую зеленую поляну, окруженную густым темным лесом.
Мэндл остановился посреди поляны, закрыл глаза и, как обычно, полными легкими вдохнул свежий аромат фиолетовых бархатных цветов, которые растут на низеньких ветках деревьев исключительно в этой части леса.
«Ну а теперь можно и тренироваться» — мальчик обнажил свой любимый клинок. На этот раз его глаза окончательно покинули просторы этого замечательного леса и погрузились в атмосферу сказочного мира, в котором так стремится побывать его душа.