— Не желаете ли прогуляться, Ичиро-сан? — поинтересовался он, показывая на дорожку, уходящую к речному пляжу через густую парковую заросль. — Я люблю по утрам смотреть на реку. Разбавите мое уединение?
— Нам все равно нужно поговорить, — Китамуро сделал знак своим гвардейцам, чтобы те оставались на месте, и то же самое приказал ярославский князь.
Оставив охрану за своей спиной, оба князя неторопливо направились к Которосли, предпочтя слушать тишину парка и переливистое пение птиц. Дайме умышленно не задавал вопросов, умея быть терпеливым. Хозяин сам обозначил тему, а он послушает и решит, как поступить в том или ином случае.
Переводчик как верная собачка семенил следом, и ярославский князь нехорошо покосился на него, прищурился и спросил с любопытством:
— Вы доверяете своему толмачу, Ичиро-сан?
— А у него нет иного выбора, как держать язык за зубами даже когда враг будет вырывать из него ребра, — пожал плечами дайме, а толмач прилежно перевел сказанное таким бесстрастным тоном, что Всеслав восхитился истинным самурайским духом. — Его жена и трое детей живут в моем дворце. За предательство ответят родные.
Всеслав про себя усмехнулся. И этот человек преодолел на аэролете несколько тысяч километров, чтобы высказать ему претензии насчет Данилы? А по словам Голицына, готового штурмовать особняк, где сейчас находится княжич?
— Мне доложили о вашем демарше, Ичиро-сан, — как можно мягче произнес Всеслав. — Зачем вам понадобился Данила? Он ведь мой сын, с которым я могу поступать так, как велит отцовское сердце.
— И муж моей дочери, страдающей в одиночестве, — Китамуро ответил как можно дружелюбнее, желая глубже понять мотивы князя, почему он поступил именно так, а не иначе. Понятно, что держать Тэмико в заложницах и требовать от нее нарушения кодекса Хранителя Врат попахивало глупой авантюрой. А вот сын мог стать прекрасным рычагом давления на принцессу.
— О, Ичиро-сан, за него не беспокойтесь, — откликнулся Всеслав. — Я всего лишь обозначил для него рамки дозволенного. К сожалению, сложилась такая ситуация, что сын мне никак не поможет, а своими эмоциями только навредит делу, которое я затеял. Мне очень нужна помощь Тэмико; если она согласится, щедрость моя будет безмерной.
— И в чем же она выражается, Всеслав-сан?
— Как насчет удельного города Ярославля? — скучным голосом спросил хозяин дворца. — Данила и Тэмико могут получить его в дар в случае моей победы над племянником. Сам я, конечно, сяду на престол в Твери, а то и вовсе столицу в Москву перенесу. Наши общие внуки могут стать наместниками большого числа городов на севере Руси. Разве это плохой подарок?
— Действительно, щедро, — согласился Китамуро, разглядывая с невысокого взгорка идеально разбитый пляж на берегу неширокой речушки. Вниз вела лестница, но мужчины не стали спускать вниз. Князь повел его по мощеной дорожке вдоль лесной опушки. — Русь большая, невероятно большая. Но за Уралом лежат необъятные земли, которые ждут своего хозяина.
Всеслав остановился и с прищуром поглядел на дайме, чье лицо вообще ничего не выражало.
— Сибирь не подчиняется Великому князю Руси, — напомнил он.
— А кто мешает опытному и дерзкому политику сделать так, чтобы она признала главенство Рюриковичей?
Китамуро произнес династическую фамилию с небольшим трудом, а Всеслав, заложив руки за спину, погрузился в задумчивое состояние. Однако через минуту он ожил и с любопытством взглянул на гостя.
— А в чем ваш интерес, Ичиро-сан?
— Вы представляете обстановку за Уралом? — Китамуро остановился. — Знаете, что сибирский каган Семен Елецкий вступил в военный и экономический союз с корейским императором Ли Каном? Микадо опасается, что нависшая с запада угроза однажды может воплотиться в нашествие на Острова.
— В целом я осознаю ситуацию, — признался Всеслав, регулярно читающий донесения своих агентов, вот уже десять с лишним лет поставляющих различные данные из самого сердца Сибирского царства — Тобольска. Но раскрывать свои источники перед японским самураем он не собирался. — И не уверен, что союзникам так уж нужны ваши Острова. Скорее, союз создан для укрепления южных границ с Китаем.
— Две последних за пятьдесят лет войны между корейцами и китайцами серьезно изменили геополитическую ситуацию на полуострове. Ли Кан, благодаря участию сибирских казаков на его стороне, почувствовал свою силу. Мы не утверждаем, что союзники уже завтра ринутся через пролив. Флот императора слаб, русские тоже не горят желанием сейчас ввязываться в войну с Ниппон.