— Так в чем ваша просьба, Ичиро-сан?
— Постараться вбить клин между каганом и императором. А для этого нужно найти повод для сближения. Мягкая сила порой эффективнее жесткого напора.
— Дипломатия вместо войны? — усмехнулся Всеслав.
— Именно. Насколько нам известно, в крови кагана Семена течет кровь Рюриковичей, как и у вас, Всеслав-сан. Братья всегда найдут точки соприкосновения и общие интересы.
— Елецкие воспользовались бунташными временами на Руси и вступили на путь сепаратизма, — буркнул наместник. — Когда Тверь справилась с новгородцами и поляками, было уже поздно. Казачество, стрельцы и местные ханы провозгласили тогдашнего князя-воеводу Андрея Елецкого каганом. Все, путь на восток оказался закрыт до поры до времени. Сейчас, конечно, между нашими государствами налажены дипломатические и экономические связи. Но вмешиваться в суверенное право Сибирской Руси мы не можем.
— Очень интересный рассказ, Всеслав-сан, — дайме качнул головой и снова продолжил движение, даже не пытаясь подстроиться под широкий шаг наместника. Наоборот, Всеславу приходилось, скрипя зубами, сдерживать свои порывы, чтобы не убежать от гостя далеко. — История могла бы пойти по иному пути, не помешай Твери новгородский мятеж. Я прав? Ну вот, не зря сидел над книгами и общался с учеными, — пошутил Китамуро. — Но мы отвлеклись от истинной цели нашей беседы. Меня не радует та настойчивость, с которой вы желаете получить доступ к тварям из-за Врат. Хранительница не пойдет на этот шаг.
— Для Тэмико это риск или принцип?
— Будь я на месте дочери, сказал бы: риск, не более, — снова остановился дайме и резко развернулся, не желая выходить на открытое пространство, полностью застроенное домиками прислуги. — Но принцесса, ставшая Хранительницей, не принадлежит телом и душой клану Китамуро. Она служит императору и обществу, а этот фактор самый сильный. Да, Тэмико принципиально не пойдет на сделку.
— Тогда я убью Данилу на ее глазах, — пожал плечами Всеслав. — Мне нужна помощь демонов, с которыми я одолею своего племянника. Несколько дней назад мне довелось увидеть невероятную мощь тварей, играючи разрушающих горы.
Он с удовольствием увидел, как расширились глаза у самурая. Век бы смотрел. Только непонятно, на что была реакция: на слова об убийстве сына или про демонов.
— О ком идет речь? Не о том ли молодом человеке, который подчинил себе демона? — Китамуро вышел из столбняка и оживился. Всеслава покоробило, что жизнь Данилы никому, оказывается, и не нужна. — Тэмико как-то рассказывала, что встречалась с необычным юношей, имевшем Слугу-демона.
— Да, он вернулся сюда и готов помочь Великому князю, — подтвердил наместник. — Теперь понятно, почему мне нужны те твари, за которыми следит ваша дочь?
— Я понял тебя, Всеслав-сан. Тебе нужно заручиться моим словом и заставить Тэмико пойти против кодекса Хранителей.
Толмач перевел и застыл, ожидая ответа своего господина. Князь покачал головой, намеренно замедляя шаг. Сейчас он почувствовал, что может додавить япошку, и даже уже готов был пойти на уступки по его будущим требованиям, которые могли затронуть интересы влиятельных Родов, а не только Рюриковичей.
— Нет, Ичиро-сан, не заставить, а склонить к правильному решению, — все-таки сгладил он острые углы своего требования.
Китамуро не стал торопиться с ответом, неторопливо шагая в сторону дворца. Он наслаждался покоем, разлитым в тихом парке, попутно раздумывая о личной выгоде от циничного требования наместника. А то, что это было требование, причем, не завуалированное, а очень даже прямое, бросалось в глаза сразу же. Дайме и Тэмико уже обсуждали подобный вариант, и пришли к единственно правильному выводу: Данилу надо спасать, а голову Всеслава преподнести Великому князю, потребовав за этот подарок право торговать на русской территории своей техномагической продукцией, в перечень которой входят, кстати, не только двигатели для дирижаблей. Почему именно Владимир в приоритете? Глава клана Китамуро слишком хорошо знает, к чему приводит война между родственниками, одному из которых не нравится, что он не может прийти к власти законным путем. Из-за обид, непонимания своей роли в политической системе страны, происходят бунты и мятежи. Увы, Всеслав Рюрикович уже обречен, хотя пытается показать, насколько ситуация находится под его контролем. Ярославль, Вологда, Кострома — это лишь малая часть пирога, откушенная родственником Великого князя, не влияющая на расклад сил. Рано или поздно его уничтожат.