Довольная улыбка пробежала по губам Мёрда. Он сделал шаг вперёд и, положив руки на деревянные перила ограждения галереи, заговорил:
– Вчера в нашу школу были привезены девять новых мальчиков, одного из них я доставил сюда сам. Вас стало ещё больше, и я этому очень рад! Пусть новенькие выйдут на пять шагов вперёд, нам всем нужно на них посмотреть!
Рус интуитивно почувствовал, как встрепенулся стоящий около него Асомо.
– Это ланиста – хозяин всей школы гладиаторов. Нужно выйти вперёд! Будь осторожен, не говори и не делай ничего лишнего! – успел шепнуть он.
Сначала из строя вышли пятеро мальчиков, понимающих язык, а затем ещё четверо. Их вытолкали вперёд стоящие позади и рядом с ними дети. К ним тут же подошёл учитель Баррос и перевёл слова хозяина поочередно на несколько разных языков. А толстяк степенно и даже с чувством воодушевления продолжил свою речь:
– Здесь собраны мальчики приблизительно одного возраста. Старшему шестнадцать лет, младшему – всего двенадцать. Я хочу создать из вас элитный отряд бойцов, владеющий всеми видами оружия и приёмами борьбы. Заниматься вы будете больше остальных. Обучение я поручаю учителю Барросу. Не сомневаюсь, что он сможет подготовить из вас хороших гладиаторов, которым не будет равных, – Мёрд выдержал длинную паузу. – Ну а теперь, Баррос, разбей их попарно и пусть они нам покажут своё умение драться! С тем, у кого пары не будет, поработай сам! Сильно друг дружку не бейте, калеки мне не нужны!
Напротив Руса оказался самый старший и самый рослый из ребят, с презрением смотревший на своего противника, словно не сомневаясь в быстрой и лёгкой победе над ним.
– Не дрейфь, малыш! Врежь ему хотя бы разок! Если он тебя и поколотит, то никому не будет обидно и стыдно, этот детина в два раза крупнее, чем ты! – услышал мальчик негромкий голос Асомо.
А страха и не было.
Не только чужими языками и иноземными знаниями интересовался мальчик. У воеводы Корлина было три телохранителя. Каждый из них своим долгом считал научить чему-нибудь его сына. Потому и некогда было ему бездельничать. Годов с пяти он уже бился на кулачках, на деревянных мечах и ножах со своими сверстниками, осваивал хитрые приёмы, показанные ему воинами. Да и дружина, что под воеводою была, тоже не отдыхала, не для того держали и лелеяли её. Дважды в день рубились и бряцали оружием, стреляли из луков и копья метали так, что рубахи от пота можно было отжимать. Не отставали от них и телохранители воеводы, которые всегда брали с собой мальчика. Знали и понимали, что нельзя ему без этого никак, ведь судьба воинская ждала впереди.
Вот теперь и сгодилась ему учёба та. Не дрожали поджилки и не стучало сердце в пятках! Только волна какой-то ярости и бешенства медленно накатывала на мозг, заставляя тело собирать воедино все свои силы для предстоящего боя.
По команде Барроса ребята бросились друг на друга.
Противник Руса наступал, размахивая руками, как птица крыльями. Он был значительно крупнее и сильнее физически, но уступал в быстроте движений и скорости принятия решений. Драться он не умел. Его большие кулаки пролетали мимо, вынуждая мальчика отступать и уклоняться от них. Но долго так продолжаться не могло. Рус отчётливо понимал, что нельзя надеяться на усталость соперника и его постоянные промахи. Сил у противника было ещё много, и в любой момент случайный удар мог закончить их поединок. Поэтому мальчик сам решил ускорить развязку. В очередной раз, уйдя нырком под бьющую руку, он врезал ногой в пах противнику. От резкой боли тот упал на колени, а второй удар ногой в солнечное сплетение окончательно свалил его на землю. Рус ринулся добивать врага, но чьи-то железные пальцы схватили его за ухо, причиняя дикую боль.
– Остановись, гадёныш! Ты же так можешь убить человека! – прорычал кто-то позади.
Но слова и боль уже не могли остановить Руса.
Извернувшись, он нанёс двойной удар кулаками, целясь в живот новому противнику, и тут же добавил удар ногой в верхнюю часть его бедра.
Чужие пальцы разжались, освобождая ухо, и мальчик увидел стоящего перед ним Барроса.
– Ну что ж, ты сам напросился! – В глазах учителя полыхал гнев.
Руки и ноги его пришли в движение. Скорость наносимых ударов была столь высока, что Рус ни от одного из них не смог защититься. Он лишь почувствовал, как странно отяжелели и сразу онемели руки и ноги, а разливающаяся по груди и животу боль дошла до сознания, гася его ярость. Мозг уже не контролировал тело. Ноги подогнулись, и мальчик рухнул навзничь, даже не успев сгруппироваться.
Он пришёл в себя от холода льющейся по лицу и затылку воды и понял, что лежит на своем тюфяке. Рядом с ним сидел Асомо и приводил его в чувство.