И всё же он ждал, терпеливо ждал чего-то, надеясь на лучшее.
А повозка катилась и катилась по нескончаемым разбитым дорогам, оставляя после себя только след от колёс.
Каждый уходящий день, проведённый в пути, мало чем отличался от предыдущего.
Единственным послаблением, на которое вскоре пошли Бангс и Хлив, стало то, что они развязали ему ноги и разрешили сидеть на повозке и даже идти за ней, а не лежать беспомощным кулём. Предусмотрительный Бангс на всякий случай закрепил на шее мальчика лёгкий металлический ошейник с верёвкой, а второй конец её привязал к своей ноге.
Заночевав в очередной раз в какой-то маленькой деревушке, повозка покатила дальше.
Наступившее утро неожиданно принесло с собой перемены. Как понял мальчик из разговоров между пиратами, до конца их путешествия осталось всего полдня пути.
Когда солнечный диск начал снижаться по небесному своду, вдалеке показались какие-то строения.
– Ну вот и Тротмани! – воскликнул Хлив, увидев вдали дома и многочисленные деревянные постройки.
– Что ж, передадим мальца старосте, как велел ярл Тейт, немного отдохнём и направимся в Хаммабург. Там нас уже будет ждать шнека.
Бангс сразу направил лошадь к открытым настежь воротам в высоком заборе, окружающем самый большой дом, не сомневаясь, что там живёт фогт – староста деревни.
Завидев приближение повозки, из двери дома во двор вышел высокий седовласый мужчина с крупной нижней челюстью и каким-то вытянутым вверх черепом. Вслед за ним высыпала толпа слуг, с большим интересом глазеющих на прибывших незнакомцев.
– Я староста деревни. Моё имя Асвед. А кто вы? – Отрывистые фразы, произнесённые резким картавым голосом, заставили вздрогнуть мальчика, но не произвели никакого впечатления на пиратов.
– Вот и хорошо! Ты нам и нужен! – ухмыльнулся Бангс, медленно слезая с повозки и разминая затёкшие ноги. – Нас прислал ярл Тейт. Не знаю зачем, но он велел передать тебе вот этого мальчишку. Мы захватили его на лодье русов в Варяжском море.
– Что ещё сказал вам ярл?
– Он обещал, что ты нас приютишь на несколько дней, позволишь отдохнуть в своём доме после дальней дороги, а потом снабдишь едой и отправишь обратно! – вступил в разговор Хлив.
– Так и будет! Идите за мной. Мои слуги займутся лошадью и этим маленьким русом. – Староста махнул рукой слугам, а сам направился в дом.
Бангс и Хлив последовали за ним.
Двое мужчин ухватили ребёнка под локти и потащили за угол дома, где он увидел десяток больших металлических клеток. Они все были пусты.
Слуги ловко сняли с его шеи ошейник вместе с привязанной верёвкой и, широко распахнув дверь одной из клеток, вбросили внутрь размякшее и ослабленное тело.
Всё это было проделано быстро, слаженно и совершенно равнодушно. Сразу стало понятно, что этим людям часто приходится заниматься такими делами.
Загремели хитроумные железные запоры, и наступила тишина.
Глава 5
Тонкий писк надоедливо резал слух, будоража сознание, а острая боль, как от впившейся в щеку иглы, принесла с собой злость и раздражение. Внезапно писк прекратился, судорога свела горло, вызывая удушье и хриплый кашель, волна звуков и запахов ворвалась в мозг. Огромным усилием воли он приоткрыл глаза, охватывая взглядом всё пространство перед собой, а также две застывшие в полумраке хрупкие фигуры.
– Леся, чужеземец очнулся! – Приятный мелодичный женский голос коснулся слуха великана.
– Он видит нас! Мне страшно! – произнёс второй голос, явно принадлежащий ребёнку.
– Когда он был в беспамятстве, ты его совсем не боялась, из реки тащила, шамана уговорила раны ему лечить, перед вождём защищала! А стоило ему глаза приоткрыть, ты уже вся перепугалась! Да он так обессилел, что рукой пошевелить не сможет! – В голосе женщины слышался смех.
– Ну а как же этот человек, такой слабый и беспомощный, одним ударом смог сбить с ног огромного Гирка? Если бы не великан, вождь убил бы меня!
Воздушная лёгкость растекалась по всему его телу. Обострившийся слух улавливал звук голосов, шедших, казалось бы, отовсюду, но не проникающих в сознание.
«Странно, но я их как будто понимаю, они меж собой говорят обо мне», – промелькнула мысль, заставляя лежащего мужчину сосредоточиться на ней.
И тут же лавина воспоминаний обрушилась на него, возвращая сознание в реальность. Все мышцы напряглись, причинив резкую боль, приглушённый стон сорвался с его запёкшихся и обожжённых губ. Израненный торс, поддерживаемый могучими руками, медленно приподнялся над помостом, ноги свесились на утрамбованный и присыпанный листьями пол, приводя тело в устойчивое сидячее положение.