— Если я не ошибаюсь, Майя, он ударился в эксцессы. Директор Робинсон говорит о нем как о пирате, — Тоби вопросительно посмотрела на нее. — Неужели вы серьезно думаете о том, чтобы поддержать… отщепенца? Преступника!
Майя резко выпрямилась.
— Скор назвал его пиратом?
Тони поджала губы.
— А как еще его называть? Он не подчинился приказу. Стрелял в вас с Шейлой. Если это не пиратство, то что тогда…
— Мы первые выстрелили в него, — сухо заметила Майя. — А что касается пиратства, вам прекрасно известно, что означает такое обвинение. Вы знаете, какие меры предусмотрены…
— Вы видели записи, — вмешалась Яйша. — Романаны — это просто чума. Следите за своими десантниками. По вашим словам, у вас весь корабль разрисован? Ваши десантники на планете разукрашены таким же образом. Они срезают человеческие волосы со своих жертв и напяливают их на себя, подобно варварам. Как вы можете терпеть подобное…
Майя взорвалась.
— ПУСКАЙ ТАК! Но, черт возьми, мои люди плечом к плечу с романанами захватили в три, а то и в четыре раза больше территории, чем ваши десантники Патруля! Да это еще ерунда. Люди Ариш перешли под командование Железного Глаза и Риты Сарса! Они… перебежали. Ваши десантники Патруля…
— НАШИ десантники Патруля? — Тоби прищурила глаза. — Хорошо, Майя, теперь я задам вопрос. Когда все закончится, вы останетесь верны Директорату… или Дэймену Ри?
Майя закусила губу, сверкнув глазами.
— Верна! Как над Атлантидой, когда Дэймен готов был уничтожить нас. Нет, я не могу переметнуться на другую сторону, Тоби. Это мой маленький заскок в том, что касается чести.
Яйша медленно кивнула, как будто принимая какое-то решение.
— Знаете, в конце концов нам могут приказать уничтожить «Пулю». Ради сохранения цивилизации. Нельзя допускать романанский хаос в мирное общество. Только подумайте! Представьте себе этих мясников среди граждан Директората! Для простых граждан не подходят такие модели ролевого поведения — не хватит психомашин, чтобы с этим справиться!
Майя подняла подбородок, играя желваками.
— Мне это очень не нравится… но, возможно… если до этого дойдет, нам придется атаковать его. Приказ есть приказ, — она хлопнула ладонью по столу. — Да, черт возьми! Я буду на вашей стороне. Ну вот, карты раскрыты. Вы знаете мою позицию… и да поможет нам Паук.
Она вырубила связь и встала, выгнув спину и потягиваясь, плотно сжав губы. Она взглянула на люк и увидела маленькое черное изображение паука, нарисованное романаном в нарушение приказа — или же это был кто-то из ее собственных людей?
— Будь все проклято, Дэймен. Я ничего не могу поделать. Если придет приказ, что же, я дала клятву чести, — она закрыла глаза и покачала головой. — И я поклялась Пауком? Я?
Скор наблюдал за Честером, который, сложив руки на коленях, в свою очередь наблюдал за бесчинствами на станции Тарава.
— Видишь? — бубнил Скор. — Люди… сходят с ума!
— Тебе не следовало распространять компендиум Рока, опровергавший Нгена, — мягко сказал ему Честер. — Я, было, подумал вызвать тебя по этому поводу, попытаться заставить тебя продумать эту проблему до конца, но ты бы не стал меня слушать, выгнал бы за то, что я вмешиваюсь.
— Ты знал! И ты не сказал нам, что это будет катастрофой? — Скор шевелил губами, открывая и закрывая рот.
— Конечно знал. Полно, директор, ты сам все прекрасно понимаешь. Это была точка выбора. Я и так оказался в опасной близости к тому, чтобы играть в игры с будущим. Нет, время было неподходящее. Да и мои действия тогда не привели бы ни к чему хорошему, а только отдалили бы тебя от меня.
Скор помолчал минуту, изобразив на своем огромном лбу некое подобие морщин.
— Ладно, научи меня.
— Я уже сказал тебе. Твои представления о человечестве опасным образом искажены. Ты утратил связь с собственными корнями. Подумай. Ты предполагаешь, что все люди — рациональные существа, — и до определенной степени так оно и есть. Но может простой человек усвоить количество информации, собранной и отправленной Роком? Естественно, нет, и в результате простой человек только чувствует себя уязвленным. Именно на такой реакции сыграл Нген. Он обратил то, что вы сделали, против вас, подчеркнув ваше презрение к среднему человеку. Он чрезвычайно умен, этот Нген Ван Чжоу. Исключительный интеллект.
— Ты восхищаешься им? — резко спросил Скор.
— О да, — Честер вздохнул. — Каким бы чудовищем он ни был, его способность манипулировать людьми совершенно замечательна. Хорошо, если бы Паук мог вернуть себе его душу. Тем не менее, я боюсь, что он может причинить много вреда, — Честер вскинул голову. — Поразительное разделение. Ты, Скор, предлагаешь только рациональное, логичное будущее. Безрадостное. Нген же предлагает только эмоциональное, страстное будущее. Тоже безрадостное. И в настоящий момент человечество должно выбирать между вами двоими.
— Почему они не могут выбрать другой подход? — спросил Скор. — Они ведь разумные существа. Они…
Честер поднял руку.
— Я вижу в твоей голове все, что ты хочешь сказать, директор. Можно мне не говорить. Ответ на твой вопрос очень прост: они больше не способны распоряжаться собственной судьбой. А вот почему это так?
Глаза Скора закрылись на мгновение, а губы задрожали, пока он думал. Наконец:
— Я понял. Ты считаешь, что наша политика привела к этому. Мы не делали ничего плохого!
— Все правители всех времен и народов отвечали точно так же, Скор, — Честер улыбнулся. — Вы не делали ничего плохого — но делали ли вы что-нибудь хорошее?
— Не было войн! — голос Скора срывался от волнения. — Не было голода… эпидемий… политических казней!