Пьяный от азарта, окруженный женщинами, Квентин хвастался напропалую, показывал карточные фокусы и фокусы с жетонами, заставляя их взлетать, танцевать на столе и исчезать. Красотки охали от восхищения и придвигались поближе. И с каждой похвальбой Квентина все сильнее перекашивало старика.
В конце концов молодой картежник выиграл почти все. Забрал деньги и поднялся в свой номер, оставив дверь открытой в надежде, что кто-нибудь из красоток захочет составить компанию. Но явился незваный гость. Старик.
— Что вам угодно? — спросил Квентин, подумав, что опрометчиво оставил нож рядом с умывальником.
— Мне нужны эти деньги, — ответил старик.
— Я честно их выиграл.
— Не спорю. Но я готов предложить кое-что взамен. Нечто более важное. Нечто более ценное.
— Что может быть важнее, чем деньги?
— Волшебство, — улыбнулся старик.
Поднимаясь по лестнице на верхнюю палубу, Квентин заставлял себя двигаться спокойно и не показывать тревогу. Он давно уяснил: собственные волнение и страх порой приносят больше вреда, чем внешние угрозы. В карточной игре и при показе фокусов ему удавалось обуздывать свои чувства, но то, что происходило сейчас, было чересчур сильным испытанием для нервов.
Шум гребного колеса заглушал болтовню матросов. В воздухе плыл дурманящий гнилостно-сладкий аромат Миссисипи.
На ступеньках он столкнулся с человеком из пароходной команды, который почтительно приподнял шляпу. Квентин ворчливо ответил голосом Роланда, копируя его манеры, которые в прошлом наблюдал много-много раз. Сердце у него учащенно забилось. Но человек прошел мимо, ни о чем не догадываясь.
Квентин надеялся отыскать Роланда на самой верхней палубе, в его апартаментах. Остальные помещения речного парохода, по обыкновению, сдавались за деньги — пассажирам и под перевозку грузов. Но верхняя палуба оставалась личной территорией Роланда, откуда он управлял своей империей. Империей, которая некогда принадлежала отцу Квентина.
Сдерживая дрожь в груди, Квентин поднялся на самый верх. Одна рука скользила вдоль поручней, а пальцы второй зависли наготове над жилетным карманом. Вдруг из каюты вышел бородатый мужчина в белой одежде.
— Ах, вот вы где, мистер Кеттерли! — воскликнул он. — Не могли бы уделить мне пару минут?
Квентин услышал, как стучит пульс в висках.
— Я очень тороплюсь, — ответил он голосом Роланда.
— Ну пожалуйста, — настаивал мужчина. — Речь идет о вашей супруге.
В жилах Квентина заледенела кровь.
— Хорошо, — кивнул он и следом за мужчиной вошел в каюту.
Там, на кровати, укрытая одеялом, лежала мать Квентина с покрытым испариной изнуренным лицом.
— Это очень старое искусство, — сказал старик. — Столь же старое, как и сами карты.
— Но почему именно карты?
— Потому что нужно фокусировать силу. Необходимо средство, чтобы сформировать ее. Я слыхал краем уха, что некоторые люди записывают на бумаге набор слов. Мы же пользуемся картами. Они подходят как нельзя лучше — масти и связанные с ними ранги. А еще их удобно носить с собой. Легко путешествовать.
— Мне кажется, в этом есть доля истины, — согласился Квентин.
— Ты обязан запомнить два основополагающих принципа, — продолжал старик. — Масть карты определяет ее воздействие — черви отвечают за волшебство, связанное с живыми телами, бубны очень полезны для манипуляций с деньгами, для отвода глаз, ну и тому подобное. Ранг карты определяет охват и мощь воздействия. Чем выше ранг, тем сильнее волшебство.
— Тогда почему, — нахмурился Квентин, — не использовать все время карты самого высокого ранга?
— А я разве не упоминал об этом? — злорадно ухмыльнулся старик. — Каждой картой ты можешь походить только раз в жизни.
— Что?
— Что слышал. Карты одноразовые. Израсходуешь колоду — новой не будет.
— Ну ладно. — Квентин уселся на деревянный стул. — Это лишь добавляет азарта игре.
— Что еще подсказать?
— Как я узнаю, для чего использовать каждую карту?
— А! Ты сам увидишь. — Старик нацелил на Квентина указательный палец. — Это очень похоже на фокус. Своего рода игра. Придется сделать ставку и надеяться, что угадал правильно. Через определенное время придет опыт.
— Но к тому времени я потеряю часть карт.
— Это правда, с которой не поспоришь.
Квентин посмотрел на колоду карт, лежащую перед ним.