— Спасибо. Вроде ничего не сказал, но кое-что вырисовывается. Ещё вопрос. Что ты знаешь о технорасах. Таких, злобных.
— Технорасам злость неведома, — улыбается Ноль Седьмой. — Я со многими сталкивался. В их электронных мозгах, только расчёт. Если такая раса проявляет агрессию, уничтожая население какой-нибудь планеты читает проповеди о добре, спасении и прочем. Значит это только одно, ими управляют. И вот те кто управляет, эмоциями обладает.
— Неужели технорасы ничего не чувствуют?
— Увы, Игрок, но нет. Понимаю, машины тебе недоступны. Но, машина, даже если её запрограммировать на любовь и дружбу, останется машиной. Для всего этого, надо быть живым, пусть даже в незначительной степени. Где бы я не был, сколько бы рас не видел, машины лишь подражают чувствам. Хотя… И тут бывают исключения.
— Это какие?
— Иногда они пишут программы и алгоритмы сами для себя. По этим программам, они могут например радоваться понравившемуся существу. Заботиться. Держаться ближе. Я не знаю всего, поэтому не исключаю что где-то есть машины способные к настоящим чувствам. Мне же попадалась лишь ложь. Было время, мне самому казалось что даже машины имеют душу, что способны на эмоции. Нет… Программы, алгоритмы, установки. Оцифрованные личности, перенесённые в неживое, то есть механическое тело, становятся такими же. Они хотят, но к сожалению не могут.
— А демоны?
— Извини, Игрок, суть демонов я не понимаю. Я в них вообще до определённого момента не верил, как собственно и в вас. Проявлений магии, чудес, пока не попал сюда не видел. А видел я многое. Что касается демонов и моего взгляда на них… Они и живые и энергетические. Они есть и их нет. Есть пример Фиби, но это совсем уже другая история. Не думаю что чем-то помог тебе…
— Ошибаешься, — улыбается Игрок. — Да, подсказок от тебя я не увидел. Но понимать стал лучше. А как бы ты поступил с Фиби?
— Сложный вопрос, Игрок, — хмурится Ноль Седьмой. — Но от греха подальше, я бы отпустил его к демоницам. И забыл о нём.
— Ты бы смог забыть о Наруто? Вот и я о том же. Тут дело не в том что я уже хорошо вложился в Фиби. А в том что у него есть потенциал.
— Потенциал уничтожить тебя? Нет, я тебя не учу. Я сам толком ничего не знаю.
— И всё равно спасибо. Поработать на меня не желаешь…
— Нет, — закрыв Ноль Седьмому рот улыбается Цунаде. — Нельзя ему. Дел очень много. Вы извините, но нам пора. Нам скоро детей спать укладывать. А если папа им сказку не расскажет они не уснут. Так ведь, муж мой?
Ноль Седьмой, виновато улыбаясь разводит руками. Игрок допивает чай, берёт печенье и поблагодарив за гостеприимство исчезает. Переносится в своё измерение, в кабинет. Падает в кресло…
— Интересные вы всё таки существа, симбионты. Вы один, на всю планету, но вас много и каждый со своей личностью. Вы вместе, но при этом индивидуальны.
Игрок хмыкает. Вытянув руку, создаёт на ладони белую шевелящуюся кляксу.
— А что если… Нет. А если всё же… Ну вот… Не получится. Куда бы тебя пристроить. Ты должна пользу приносить. Хм… Ладно, оставим тебя на будущее. А пока… Чтобы мне сделать, чтобы выкрутиться?
По мнению Игрока, сделать он ничего не сможет… Все сильные и средние агенты на миссиях. Отправлять слабых на помощь Курьеру нет смысла. Самому соваться тоже не следует. Если против Фиби Истинный пошлёт чемпионов, то на разборки с Игроком явится сам. Поэтому нельзя. Даже если Игрок, выдернет с заданий всех своих агентов, силы всё равно будут неравны.
— Значит, будем уповать на непредсказуемость Курьера, — улыбается Игрок.
Вечер. Поместье Малфоев. Фиби он же Курьер, он же хрен пойми кто.
Ужин… Много вкусной еды, мало выпивки. Люциус надутый как павлин. Нарцисса светящая своим декольто и накрашенная так, что кажется, сейчас побежит с бледнолицых скальпы снимать. Довольный, не менее надутый от гордости Драко. Недовольная Ушастик. Которая не сидит у меня на голове, а ползает по столу. Подтаскивает ко мне столовые приборы, подталкивает мордочкой тарелки.
И вроде всё хорошо. Но, из-за занавески выглядывает лопоухое и носатое чудо в драной наволочке, оно же Доби. И если другие домовые эльфы прислудивающие на ужине, прилично одеты и прям топорщатся от чувства собственной важности, то Доби выглядит как чмо. Стоит и пялится на меня огромными грустными глазами. Теребит грязную наволочку, в которую одет.