Да, как все говорят я безумная и жестокая монстрила. Повёрнутая… Ну, а как иначе? Нет, я нисколько себя не оправдываю. Поступал я плохо. А как мне было поступать? Там, на Пустошах? Читать проповеди о добре, любви и взаимопонимании? Нет. Грабят уроды караванщиков, получите потрошителем в живот. Насилуют рейдеры попавшуюся им девушку… Их лица, отделннные от тела, украсят вон тот большой камень. Головы будут насажены на палки, кишки развешаны как гирлянды. Останки тел будут собраны в жуткие инсталляции. А на другом камне будет оставлено послание. О том что так с девушками поступать не стоит. Потому что иначе придёт злой Курьер и оторвёт всем яйца.
Да, были времена. Ни закона, ни морали. Зато теперь… А ведь мне ещё сутки здесь тусоваться. Слушать Люциуса, стряхивать с себя слюни Нарциссы, водиться с мелким Драко.
Почему мне это нравится? Ладно, в случае Нарциссы инкубское тщеславие играет. Но в чём причина такого отношения к Драко и Люциусу? Пока непонятно…
Следующий день. К моему глубокому удивлению, пропажи Доби никто не заметил. Даже домовые эльфы, на мои вопросы разводили руками и не могли вспомнить кто такой Доби.
Торжественный завтрак, прощание. Напутствие… За чем-то. Потом за мной на метле прилетает Санёк. Вместе с ним мы отправляемся домой, через камин. А почему нет? Шиноби двери не признают, волшебники по каминам шарятся.
Возвращение. С ходу инструктаж. Анна и Салли, пока Санёк отбивается от горничной с разного цвета глазами, уводят меня в подвал. Забирают Ушастика, заводят в комнату с мягкими стенами. Надевают смирительную рубашку исписанную разными символами. В рот суют горсть таблеток, заставляют запить какой-то зелёной бурдой. На ноги надевают кандалы, золотыми цепями приковывают к стене. По верх рубашки, рукава которой на спине завязаны, Анна наматывает цепи. Защёлкивает их странной формы замками. Проверяет…
— Не думал что ты любишь по жёстче. Анна, ты БДСМ увлекаешься?
— Может быть, — проверяя замки улыбается синеволосая. — А может и нет. А тебе зачем это знать?
— Так, просто. Я когда нервничаю, несу всякую чушь. Потуже, если можно. Ты не поверишь, мне страшно.
— Мне тоже, юный господин, — показывая мне зелье удачи улыбается Анна. Так, открой рот. Двойная доза. Потом шарик…
— Блин, шарик! Красный. И по ночам там видят деда, с красным шариком во рту. Нда…
— Так надо. Если боль будет сильной, ты себе зубы сломаешь. Это не проблема, у тебя новые вырастут. Но от этого станет больнее.
— А как я душу птички пить буду?
— Как-нибудь. Просто сосредоточься на этом. Давай.
Открываю рот, Анна вставляет мне в хайло шарик. Завязывает ремни на затылке. Ещё раз проверяет замки и цепи, хлопает меня по щеке и отходит. В комнату заходит Салли, затаскивает клетку с походу пьяным фениксом. Вытаскивает его, берёт за шею и отрывает голову.
Птичку жалко. Она тут не причём. Но… Видимо, ловить фениксов очень сложно. Или их больше не осталось.
— Фиби, — присев передо мной судорожно вздыхает Салли. — Мы рядом. Я тебя люблю, милый. Прости за это… Анна, уходим. Начинается.
Девушки выбегают из комнаты. От трупа птицы отделяется прозрачный жёлтый силуэт. Взмахивает крыльями, пытается улететь…
— Прости, пожалуйста, но нет. Ты мне нужен.
Усилием воли подтягиваю душу к себе. Ближе… Впитываю… И…
Ничего? Странно. Я помню как мне было больно, когда я ел души шиноби. Сейчас…
В груди разгорается пламя. Всё тело сводит спазмами и скручивает. Нарастающая боль, заставляет закрыть глаза, лечь на пол и готовиться к худшему. Надеюсь что… Ох… А ведь дурак, хотел птицу в Хогвартсе схомячить. Ой-ой-ой…
Поместье Михаэлис. Гостиная. Все…
Сидя кто где, все затаив дыхание слушают вопли Курьера. Который не затыкаясь орёт уже третьи сутки. Но собрались здесь все, не с целью послушать полные боли завывания. Все держат экран над поместьем, который скрывает выбрасывающего магию Фиби.
Магии он выдаёт столько, что специально подготовленная комната не справилась. Вязи символов на стенах выгорели. Защитные амулеты и артефакты принесённые Саньком или сгорели, или оплавились. Единственное что осталось, цепи которыми обмотали Фиби.
— Как же ему больно… — морщится Локхарт. — Есть способы помочь?
— Увы, нет, — мотает головой Санёк. — Для этого нужны его жёны, все трое. То есть одна. То есть вы поняли.