— Салли, — улыбается мне Игрок. — Посиди пока, у меня с товарищем важный разговор.
Игрок щёлкает пальцами, у стола появляется кресло. На столе большая чашка чая, корзинка с конфетами, вазочки с вареньями. Присаживаюсь, беру чашку…
— Здравствуйте, девушка, — кивает мне молодая версия Джирайи и посмотрев на Игрока продолжает. — Итак, я умер?
— Ноль Седьмой, — улыбается Игрок. — С чего такие выводы?
— Ну как же. Я…
— Попал сюда, сидишь и общаешься с богом? Нет, друг мой, ты не умер. Я просто призвал тебя на разговор. Разве я не могу поговорить со своим агентом?
— Извините, — морщится Джирайя. — Но я не помню чтобы мы…
— Как? Я привёл тебя в этот мир. Или ты серьёзно думаешь что всё вышло случайно? Что взрыв реактора закинул тебя в подходящий мир просто так? Что вместе с тобой выжили адекватные Технократы, а не бешеные Конфедераты.
— Хорошо. Но… Зачем?
— Ты спас мир, — сложив руки на груди кивает Игрок. — Попав туда, ты сразу начал действовать. И ты добился результата. Не без моей помощи, но добился. Пришлось наставлять тебя через Гамамару, твоих теневых клонов.
— Так вот почему мои клоны были такими двинутыми.
— Они, то есть я, говорили тебе правду. Посмотри на результат, Ноль Седьмой. Твой мир прекрасен. Твои жёны, твои дети… Ты развиваешься, идёшь вперёд. Это чудесно.
— А Технократы? Они…
— Они разобрались с Ооцуцуки и обезопасили тебя. Теперь они построят свою цивилизацию. Не такую повёрнутую как в прошлом мире. Скажу больше, в будущем, вы станете союзниками. Добрыми друзьями. Твои подвиги, они не забудут. Ты для них герой. Ну, что скажешь?
— Я бы сказал что сошёл с ума, — чешет затылок Джирайя. — Но это невозможно. Поэтому… Вы сделали для меня всё это. Что я вам должен.
— Ничего.
— Но так не бывает. Господин Игрок, вы…
— Да, кое-что ты мне должен. Но нет, не думай, оплату я не потребую. Просто, в будущем, я приду к тебе за советом.
— Ко мне? — указывая на себя руками удивляется Ноль Седьмой. — Бог придёт ко мне? За советом? Вы шутите?
— У тебя есть ученики. На что ты готов ради них? Отвечу за тебя — на всё. Вот, и я ради своего ученика готов на всё. Поскольку мой ученик пока ещё крайне не опытен и толком ничего не знает, в скором времени мы придём к тебе за информацией. По техно расе и способах её уничтожения. Поможешь?
— Конечно. Я расскажу всё что знаю.
— Вот и замечательно, — кивает Игрок. — На этом всё. Иди, этот мир твой. Конечно он ещё и мой.
— А это как?
— Ну, как тебе сказать, — улыбается Игрок. — Ты же не думаешь что чакра у тебя просто так появилась? Нет, это я дал тебе эту способность. Ты поделился симбионтами со всем миром, теперь у всех людей моя чакра. Соответственно, я получаю энергию от каждого. Энергию хорошую, тёплую, вкусную. Нет, не нервничай, никого есть я не собираюсь. Просто так устроено. Вы живёте в мире, радости, любви, мне от этого приятно. В твоём мире нет войн, нет убийств, нет болезней, вы как единый организм, отлаженный. И мне от этого хорошо. А когда хорошо мне, хорошо и моим подопечным, то есть вам. Понимаешь?
— Кажется да. Спасибо…
— Было бы за что, Ноль Седьмой, было бы за что. А теперь извини, мне работать надо. Я как-нибудь навещу тебя.
— Ещё раз спасибо, — вставая кивает Джирайя. — Так я пойду?
Игрок щёлкает пальцами. Джирайя исчезает. Хозяин кабинета откидывается на спинку кресла, загадочно улыбаясь хмыкает.
— Поразительный разумный. Я от него в восторге. Какая находка… Салли, теперь ты. Чем обеспокоена? Что тебя тревожит?
— Будущее. Господин Игрок, не сочтите за наглость, но не могли бы вы переместиться в будущее и посмотреть что будет с нами когда Фиби узнает правду. Пожалуйста.
— Исключено, — качает головой Игрок. — Никогда. И на то есть причины. Если я увижу счастливый финал, ты сбавишь натиск. Сейчас, ваша любовь, какой бы сильной она не казалась, сравнима с пламенем свечи. Ты, идёшь в ненастную ночь, сквозь тёмный лес и ладонью бережно прикрываешь огонёк. Скажу что всё будет хорошо, огонёк не разгорится. Ты расслабишься. Если скажу что всё будет плохо, ты опустишь руки. Жди и действуй. К тому моменту когда на ученика обрушится правда, пламя свечи должно быть сравнимо со взрывом сверхновой. Как у Курьера и Люцианы.