Пыл императрицы поумерился, и теперь она неторопливо передвигалась по комнате, разглядывая сквозь окно кусты жасмина, что росли в императорском саду. Даже не смотря на госпожу, Сян чувствовала, что в её голове назревал план.
— Ты ведь уже давно служишь у меня, Сян, — ледяным тоном заговорила императрица Мингю, а ветер, что дул за окном, перебирал своими призрачными пальцами белые головки цветов и доносил до них аромат жасмина. — Неужели забыла, что произошло с сестрой императора Тао, которую отдали в жёны Чэнсу Миншенгу? Он убил несчастную Джиао! Ты уже забыла об этом? — Императрица бросила брезгливый взгляд на скорчившуюся на полу служанку. — А вот я всё ещё помню! И неужели ты думаешь, что я позволю своей единственной дочери стать женой сына этого чудовища?
— Нет, императрица! — взмолилась Сян. — Не позволите! Конечно, не позволите! Зря я сказала так! Простите меня, госпожа! — Сян несмело подняла взгляд на императрицу. — О сыне господина Чэнсу Миншенга ходит много различных слухов. Говорят, что он умелый воин и предводитель, не знающий поражений на поле брани и не ведающий жалости к своим врагам, а его клан Золотого Дракона считается самым сильным кланом в Степных землях, чья мощь сравнима с мощью армии императора Тао. Он не даёт спуска своим людям, строг с ними и изнуряет их бесконечными тренировками. Наверняка он держит своё войско в страхе! Как ещё, если не силой, он добился такого безоговорочного подчинения?
— Так и есть, Сян, — почти ласково произнесла императрица и жестом показала, что служака может подняться. — Наверняка он жестокий человек, и я не позволю, чтобы наследная принцесса Юйлань стала женой этого чудовища из Женьжоу. И кто осудит меня? Никто не посмеет!
— Но госпожа, — промямлила Сян, в которой страх вновь рассердить императрицу боролся с любопытством. Последнее одержало верх. — Как вы помешаете этому браку? Вы ведь слышали слова императора Люу Тао. Он не станет препятствовать этому союзу, чтобы не запятнать честь предков великой династии Сюнь.
Императрица Мингю усмехнулась и наступила на осколки, всё ещё лежавшие на полу. Фарфор под её туфелькой неприятно захрустел.
— Глупышка Сян, я уже всё придумала. Тебе не о чем волноваться! Позаботься о том, чтобы по дворцу поползли кое-какие слухи, и убери здесь всё. Беспорядок вводит меня в уныние!
____________
[1] Чабань — чайная доска.
[2] Гайвань — чашка с крышкой.
Глава 2
Степные земли, Женьжоу. Лунный дворец.
Чэнсу Миншенг, первый полноправный правитель Степных земель, сидел за столом в просторной, выдержанной в красно-коричневых тонах комнате, служившей ему кабинетом. Широкие окна, с узором в виде ромбов, были распахнуты настежь. Сквозь них в комнату проникал яркий солнечный свет, вольно разгуливающий по поверхностям стен и пола, и свежий воздух, пропитанный сладким запахом пионов, что росли под этими окнами.
Напротив господина Чэнсу, с другой стороны низкого стола, сидел его старший сын и наследник — Чэнсу Цзиньлун. Хотя твёрдость характера, силу воли и остроту ума Цзинь унаследовал от отца, внешне он походил на свою покойную матушку Чанчунь, первую и любимую законную жену Чэнсу Миншенга. Тёмно-карие, чуть вытянутые к вискам глаза в обрамлении ряда изогнутых ресниц, прямой нос, гладкая кожа, и густая смоль длинных волос, в которой сейчас перемигивались солнечные блики — всем этим Цзиньлун был обязан матери, считавшейся одной из самых красивых и благочестивых женщин в Женьжоу.
К своим двадцати пяти годам Цзиньлун, находясь на службе сначала у военного советника Тонга, а после и у своего отца, достиг определённых высот в государственных делах и политике. Будучи командующим клана Золотого Дракона, самого сильного и непобедимого клана во всех Степных землях, по силе и мощи сравнимой разве что с армией императора Люу Тао, Цзиньлун добился уважения на всех территориях, принадлежащих Женьжоу. С его мнением считались, а ему самому, как первому наследнику Чэнсу Миншенга, в будущем предстояло править в Женьжоу. Именно поэтому никого не удивляло, что большинство знатных сановников жаждало, чтобы Цзиньлун обратил своё внимание на их дочерей. Каждый из них в душе мечтал породниться с правящей семьёй.
Но учителя и наставники с самого юного возраста втолковывали Цзиньлуню, что ему предстоит стать мужем наследной принцессы Юйлань, дабы объединить династию Сюнь и род Чэнсу, как когда-то давно решили их правящие предки. Эта мысль прочно укоренилась в его голове, хотя сам Цзиньлун, не смотря на свой возраст, предпочёл бы ещё какое-то время не обзаводиться женой. Его больше привлекали политика и военное дело. Но разве имел он право пойти против воли отца и предков?