Арам резко поднял взгляд. Оба прекрасно понимали, о чем идет речь, хотя Грейдон никогда прежде не говорил о том, как ушел от семьи, а Арам всегда был слишком упрямым, чтобы требовать от него ответа.
– Какие причины? – спросил он теперь, не желая оставлять недомолвок.
– Не здесь. Не сейчас. Но обещаю: вскоре я расскажу тебе обо всем.
Глаза их встретились. Взгляд Арама молил об ответе, взгляд Грейдона – о терпении.
– Вскоре, – повторил Грейдон. – Даю слово.
Немного подумав, Арам кивнул. Не сговариваясь, оба Торна хором испустили совершенно одинаковые вздохи облегчения. От этого Арам улыбнулся, а Грейдон, взъерошив сыну волосы, поднялся и отошел, чтобы предложить порцию вяленого мяса чалому кентавру.
Арам понимал, что на самом деле ничего не изменилось. «Вскоре», конечно же, могло означать все, что угодно. Однако один лишь кивок Арама, казалось, помог сбросить всю напряженность, накопившуюся в их отношениях за шесть месяцев. Неожиданно Арам почувствовал симпатию к отцу. Впервые с тех пор, как ему было лет восемь или девять, Арамар Торн был готов предоставить Грейдону Торну презумпцию невиновности. Возможно, у него в самом деле имелись веские причины. Честно говоря, пусть даже не такие уж ужасно веские. Конечно, теперь, когда дело уже сделано, эти причины вряд ли могли бы показаться уважительными. Но если Грейдон сможет объяснить, отчего он решил, будто ему необходимо покинуть Арама и Сейю, этого вполне хватит.
– Сносное объяснение, – прошептал он себе под нос, – плюс три кожаных щита делать «хватит» теперь.
Улыбнувшись самому себе, Арам снова взялся за блокнот, перелистнул несколько страниц назад и принялся заканчивать портрет отца. И вышло у него довольно удачно.
«Добрый магия…»
Глава шестая
Шепчущий
Еще ни разу в жизни Араму не удавалось нарисовать столько за один присест. Настала ночь, зажгли факелы, натруженная рука устала так, что сводило пальцы, но в шатер шли и шли новые изумительные невиданные существа, желавшие попробовать товар «Волнохода» – вернее сказать, товар леди Кровавый Рог.
Сама леди Кровавый Рог тоже явилась в шатер, и Арам отчаянно спешил закончить ее портрет, пока она не ушла. Тауренка, жевавшая полоску мяса вепря, смеялась и фыркала с набитым ртом и во весь голос утверждала, что на вкус оно – в точности как свинобраз. Затем она склонилась к Грейдону и шепнула:
– Эти тюки почти кончились. Меньше мяса – меньше денег.
Грейдон с улыбкой покачал головой:
– Сделка заключена. Те образцы, что я раздаю, принадлежат тебе.
Тауренка вновь расхохоталась, обрызгав все вокруг крошками полупережеванного мяса.
– Но попробовать-то стоило!
– Конечно, стоило, миледи.
Тауренка снова кокетливо захихикала, прикрыв глаза могучей рукой, а другой с немалой силой ударив Грейдона в плечо. Тот болезненно крякнул, но сумел удержать улыбку на лице.
После этого Кровавый Рог удалилась, и к столу тут же подошли два рослых таурена-самца. Первый высыпал в ладонь Грейдона горсть золота и серебра, а второй нес на себе три громадных щита, обитых сыромятной кожей. Щиты, повинуясь кивку капитана, приняли Микс, Рибьерра и Кантон.
Рассчитавшись, таурены сложили паллеты один на другой, без видимых усилий подхватили груз и ушли. Остались лишь два вскрытых тюка на столе. Грейдон отсчитал семь полосок вяленого мяса вепря и роздал по одной Миксу, Феррару, Рибьерре, Кантону, Флинтвилл и Араму, не забыв и себя.
Рассеянно оторвав зубами кусочек мяса от своей порции, капитан поднял взгляд. Дождь уже лил не на шутку, и ткань шатра пропиталась водой так, что сверху закапало. Одна из капель упала прямо на уголок портрета леди Кровавый Рог, нарисованного Арамом. Аккуратно, чтобы не испортить рисунок, промокнув ее, Арам закрыл блокнот, завернул его и спрятал в карман.
Запихав за щеку комок полупережеванного мяса, Грейдон заговорил:
– Ребята, сложите щиты в трюм. После этого можете сойти на берег, в увольнение. Но до рассвета вернитесь на борт. Надвигается шторм, и нам нужно выйти в море, прежде чем он доберется сюда.
Леди Кровавый Рог
– Есть, капитан! – хором откликнулись четверо моряков.
С этими словами они едва ли не бегом устремились в ночь.
– Не позволите ли попробовать ваш товар, добрые мореплаватели? – прошелестел незнакомый голос.
Арам повернулся к столу, и в ноздри ему ударил сильный – пожалуй, сверх меры сильный запах жасмина. По ту сторону стола стоял тот самый незнакомец в плаще, что беседовал с Коббом. Лицо его все так же было спрятано, скрыто под капюшоном.
Рука Грейдона легла на эфес абордажной сабли.
– Угощайся, незнакомец, – ответил он.
Человек в плаще изящно поклонился.
– Весьма обязан, друг мой, – сказал он.
Голос его звучал очень и очень мелодично, но говорил незнакомец шепотом – тихим, точно шелест прибрежного песка, поднятого в воздух ветром.
Рука в перчатке потянулась за полоской мяса. Улучив момент, Арам постарался незаметно наклониться и разглядеть скрытое под капюшоном лицо. Но голова незнакомца была опущена так низко, что Арам так и не смог разглядеть ничего: нагнись он еще ниже, это вышло бы слишком заметно – и уж точно невежливо. Отец с Макасой тоже предприняли подобные попытки, но, судя по выражениям их лиц, тоже потерпели неудачу. Макаса нервно перехватила древко гарпуна. Вспомнив, что его собственная абордажная сабля опять осталась на борту, Арам гулко сглотнул и чуть не застонал от досады.
Полоска мяса скрылась в тени в глубинах капюшона, и незнакомец сделал глубокий вдох.
– М-мм! Аромат поистине божественный! – тихо прошептал он.
«Интересно, – подумал Арам, – как ему удается что-то унюхать, вылив на себя столько жасминовой воды?»
Полоска мяса вновь появилась на свет нетронутой, и незнакомец спрятал ее в карман своего длинного плаща.
– Однако я сберегу это на потом, – прошептал он. – Иначе, чего доброго, потеряю голову – или, по крайней мере, зуб.
– Боюсь, я не понимаю, о чем ты, – с ноткой подозрения сказал Грейдон.
– О, всего лишь о том, что я легко могу не удержаться от чрезмерных расходов, купив у нашего доброго друга, госпожи Кровавый Рог, более, чем мне нужно. Но благодарю тебя.
Не повернув головы и даже не подняв взгляда, незнакомец продолжал все тем же зловещим шепотом:
– Какой красивый парнишка. Это твой юноша?
По спине Арама пробежал холодок. От запаха жасмина защипало в носу. За сильным цветочным ароматом крылось что-то еще – нотка чего-то гнилого или гниющего.
– Да, это мой юнга, – поправил незнакомца Грейдон.
– О, я ошибся. Пожалуй, я увидел сходство там, где его нет. Возможно, племянник? Или двоюродный брат?
– Мы вообще не родня, – прохрипел Арам.
Не удержавшись, Грейдон взглянул на сына, будто желая убедиться, что тот всего лишь поддерживает его игру, а не отрекается от родства с ним всерьез. От Арама не укрылось, что отец мысленно дал себе пинка за то, что повел разговор таким образом.
– Значит, нет, – прошептал человек в плаще. – Очевидно, это моя ошибка. Надеюсь, вы простите меня. Я вовсе не хотел вас обидеть.
– Мы не в обиде, – резко ответил Грейдон.
– Что ж, тогда я удаляюсь. Счастливого плавания, мореходы.
Полы плаща незнакомца рассекли воздух с шелестом, очень похожим на его шепот. Резко развернувшись кругом, он покинул шатер и исчез в дождливой ночи, оставив за собою лишь сильный запах жасмина и ужаса, кроющегося за ним.
– Кто это был? – спросила Макаса.
– Затрудняюсь ответить, – сказал Грейдон.
– Да уж человек ли это?
– Возможно, да. Возможно – в прошлом. Остатки товара пусть остаются здесь. Мы возвращаемся на судно.
Взяв Арама за плечо, Грейдон повел его вперед. Арам не возражал. Макаса двинулась следом, в нескольких метрах позади.
– Этот человек… – зашептал в свою очередь Арам. – Шепчущий… Я видел его раньше. Он говорил со Стариной Коббом. И я уверен – это он дал Коббу серебряную монету.
Разом остановившись, Грейдон взглянул в лицо Арама.