Прижавшись щекой к шее коня, Хальсанд смутно сознавал, как проносятся мимо заваленные телами павших кварталы Андорала, и одна лишь мысль оставалась в его измученном разуме: "Мира… Не нужно мне было оставлять тебя…" Один из мертвяков бросился на него с крыши, выбил из седла, и Хальсанд, кувыркаясь, полетел в мутные воды протекавшей у дороги реки.
Немедленно, на лодыжке его сомкнулись когти иного мертвяка, стремящегося утянуть добычу в мрачные глубины, но селянин, выхватив из кармана единственное оружие — деревянную трубку, — погрузил мундштук в глаз твари. Та пошла ко дну, а Хальсанд забил руками, всплывая. "О, нет…" — простонал он, выбравшись на берег, где его терпеливо дожидался верный конь. — "Я наглотался ядовитой воды… И теперь должен спешить… У меня совсем мало времени…"
Близился вечер, и Мира позвала детишек в дом ужинать… когда заметила какое-то шевеление в саду. Заглянув за кусты, заметила она скорчившегося Хальсанда, прячущего от нее лицо. "Н-нет… Отойди… пожалуйста…" — прохрипел он. — "Не хочу, чтобы ты меня видела… Пожалуйста, не подходи ко мне… Я просто хотел посмотреть на тебя… на детей… в последний раз… Мне не стоило отправляться с ними… будь проклята моя глупая гордыня… Они все мертвы, Мира! Торн, Лелиор, Сиарин… все… они все мертвы… и… я тоже".
Селянин отнял руки от лица, на котором явственно означились признаки разложения. "Хал?" — в ужасе отшатнулась Мира. "Я наглотался ядовитой воды", — объяснил Хальсанд. — "Эта мерзкая тварь утащила меня под воду… и я наглотался воды… Я думаю, что погляжу на вас в последний раз и уйду… далеко-далеко… Но… боюсь, уже слишком поздно… Я чувствую, как безумие… поглощает мой разум… Ты… знаешь, что нужно сделать… Должна защитить себя… и детей…"
"Нет, Хал!" — выдохнула Мира, в ужасе прижав руки ко рту. — "Я не могу!" "Ты должна!" — выкрикнул Хальсанд, раззявив пасть, полную острых зубов. — "Убей меня, Мира! Убей, пока я не разорвал тебя…" Он упал, пронзенный мотыгой… сжимал в руках которую его маленький сын. Узнав в чудовище отца, он выронил "оружие", зарыдал. На крики из дому выбежали девчушки, окружили умирающего.
"Папа, я не знал…" — всхлипывал мальчуган, — "что это ты! Я думал, что ты… ты…" "Все хорошо, сынок", — через силу улыбнулся Хальсанд, коснулся ладонью щеки сына. — "Ты ведь защитник семьи… Я так… горжусь тобой… Я сдержал обещание… и вернулся к вам… Простите, что оставлю вас… оставляю снова… Моя… семья… Люблю вас…"
В звенящей тишине, воцарившейся над Чумными Землями, звучали лишь приглушенные рыдания осиротевших детей…