Распорядившись таким орбазом, этот человек умер — да будет милостив к нему Аллах! А его наследник, согласно данному обещанию, направился в Багдад, и Аллах облегчил ему наем дома. Он нашел там упомянутое место и извлек оттуда сокровища, бесценные, огромные, великолепные, и спрятал их в тюки с товарами, которые он купил, и вернулся из Багдада в Дамаск, и купил упомянутый дом, известный как дом Омара ибн Абд ал-Азиза — да будет доволен им Аллах!
Он превратил его в ханака суфиев, проявил о нем большую заботу, купил для него вакфы — имения и дома. Он предоставил его суфиям и завещал, чтобы, когда он там будет погребен, каждую пятницу на его могиле читали весь Коран, и назначил каждому, кто будет участвовать в этом чтении, то, о чем мы уже говорили. Благодаря этому чужеземцы и бедняки находили там многое необходимое.
И таким образом каждую пятницу ханака оказывалось переполненным чтецами Корана. Когда они заканчивали чтение, то призывали божье благословение [на погребенного] и уходили. Каждому из них, как уже говорилось, выдавали один ратль хлеба, и так сохранялась память о великодушии и доброте умершего. Да будет Аллах милостив к нему и доволен им!
Ал-Каусарийа, о которой мы уже упоминали, — тоже чтение, совершающееся в почитаемой мечети ежедневно после полудня. Оно предназначено для тех, кто не знает Коран наизусть. Происхождение этой церемонии также связано с тем, что один богатый человек, умирая, приказал выкопать в почитаемой мечети ему могилу и учредить для нее вакф с ежегодным доходом в 150 динаров в пользу тех, кто не знает Корана наизусть и может прочесть его только от суры «Каусар» до /291/ конца. Он выделил для этого по 40 динаров на каждые три месяца года.
Рассказывают также, что один из правителей прошлых времен, умирая, завещал, чтобы в кибле почитаемой мечети была помещена его гробница в том месте, где она не была бы видна. И он определил ей большие вакфы, дающие ежегодно около 1400 динаров или более того в пользу тех, которые ежедневно читали бы седьмую часть Корана. А для чтения этой благословенной седьмицы они каждый день в конце утренней молитвы собирались бы в восточной части максуры сподвижников — да будет доволен ими Аллах! Говорили, что именно в этом месте находилась упомянутая могила. Чтение седьмой части должно было происходить только здесь, рядом со стеной киблы, [на пространстве] до восточной стены. Аллах всемогущий и великий не преминет вознаградить благотворителей!
Эти благородные учреждения неподвластны времени. Да позволит Аллах извлечь из них выгоду тем, кому они были предназначены! Велика честь находиться в городе, куда направляются ради таких памятников, которые удостаиваются благосклонности Аллаха всемогущего и великого! А для бедняков, вынужденных жить в восточной части почитаемой мечети, ибо у них другого приюта нет, учрежден вакф одним из таких людей, стремящихся заслужить за это божью милость и вознаграждение.
Но было бы слишком долгим описывать все эти благотворительные учреждения, созданные с надеждой на награду на том свете, которыми Аллах обеспечил иноземцев в этих местах.
У жителей Дамаска и других подобных городов есть похвальный обычай — они надеются, что он будет благосклонно принят Аллахом всемогущим и великим, — ежегодно совершать вукуф в день Арафата в своих мечетях после полуденной молитвы. Их имамы стоят вместе с ними с обнаженными головами, обращаясь с мольбой к их господу, прося благословения в тот час, когда посланный Аллахом всемогущим и великим и паломники его священного Дома совершали стояние в Арафате. Они (жители Дамаска), смиренно обращаясь к Аллаху, всемогущему и великому, вместе с паломниками его святого Дома возносят мольбы до того времени, пока не исчезнет солнечный диск и когда, по их подсчетам, не начнется нафр паломников.
И тогда они расходятся, плача от того, что были лишены [возможности] быть на том великом /292/ месте на [холме] Арафат, и умоляя Аллаха всемогущего и великого соединить их с ней и не отказать им в благодати принятия [им] этого их действа.
Одно из самых величественных и удивительных виденных нами зрелищ этого мира, устрашающе огромных размеров чудо труда и мастерства, которое, надо признаться, не в состоянии описать язык любого красноречия, — это подъем на высочайший свинцовый купол, уже упоминавшийся в этих записях и находящийся в середине почитаемой мечети.
Проникнув под купол и обводя его взглядом, обращаешь внимание на великолепное соединение его с тем куполом, который расположен посредине него, подобно одной полой сфере, находящейся внутри другой, большей, чем эта. Мы поднялись туда с несколькими спутниками-магрибинцами утром в понедельник 18-го упомянутого джумада I [27 августа 1184 г.] по лестнице, находящейся в западной стороне галереи двора, ранее служившей минаретом. Мы вышли на крышу почитаемой мечети, всю выложенную пластинами из свинца, расположенными так, как это описывалось ранее. Длина каждой пластины — четыре пяди, а ширина — три, но иногда встречаются пластины большей или меньшей ширины.