— Папочка! — крикнула Анни и хотела догнать отца, чтобы сказать ему что-нибудь ласковое. Она чувствовала, что он расстроен.
Но отец уже позвонил и исчез в прихожей.
Мама Штенгель и фрау Свобода принялись за уборку. Они расставляли мебель, вбивали гвозди для картин и раскатывали ковры. Тем временем брат и сестра до блеска протёрли окна.
Визенклее не было ни видно, ни слышно. Он с головой ушёл в строительство нового водопровода. Только закончив работу в саду, он появился со своими инструментами на кухне и с видом знатока простукал все стены.
— Так, — сказал он потом, — а теперь оставьте меня одного. Чтобы подключить новые трубы, зрители мне не нужны.
— Как вам угодно, — сказала мама Штенгель и уже в дверях добавила: — Это очень мило с вашей стороны, господин Визенклее. Вы — добросовестный человек.
Но Визенклее не слыхал её слов. Он долбил долотом большую дыру в стене и при этом насвистывал песенку.
Тем временем папа Штенгель снял с крыши яблоню и посадил её в углу сада. Теперь он разглядывал деревце, с которого сорвало почти все листья.
— Они ещё вырастут, — попыталась утешить отца Анни, осторожно прижимаясь к нему. — А как ты себя чувствуешь?
Отец погладил её по голове:
— Всё в порядке, Анни. Только я думаю, чем мы будем кормить бегемота.
— Макаронами, — сказала Анни. — Они ведь не очень дорогие.
— Лучше бы фрау Свобода подарила нам канарейку… — вздохнул отец. — Канарейка съест одну макаронину в день, а бегемот, наверное, десять тысяч?
— Это мы сейчас проверим, — сказала Анни.
Дома она достала из чемодана свою розовую копилку и отправилась к молочнику:
— Пожалуйста, на все деньги макарон. Только самых дешёвых.
Молочник пересчитал горку мелочи и положил на прилавок девять пакетов.
— Будете есть с маком или с тёртыми орехами? — поинтересовался он.
— Это не нам, — ответила Анни. — Мы кормим макаронами наших зверей.
— Так-так, — сказал молочник и озабоченно покачал головой. — Тогда для вас вот это. Денег не нужно. — И он положил перед Анни головку тминного сыра.
Анни сердечно поблагодарила его за сыр и за корзину, которую он ей одолжил. Без корзины она бы не донесла свои пакеты.
Подходя к дому, Анни услыхала голос Визенклее:
— Оля-ля! Можете входить, всё, уже управился!
Вся семья Штенгель протиснулась в кухню и с опаской уставилась на свежие следы строительства. Фрау Свобода, заглянув в окно кухни, крикнула:
— Чего же вы ждёте? Откройте кран!
Мама Штенгель отвернула кран, но вода почему-то не потекла. Заглянув одним глазом в отверстие крана, мама сказала:
— К сожалению, я не вижу ни одной капли!
— Наверное, труба засорилась, — сказал Визенклее. — При работе в неё мог попасть осколок кирпича.
— Во всяком случае, воды нет, — сказала мама Штенгель. — Пойду наберу у фонтана.
— Хорошо, что он под боком, — сказал Горошек и, взяв у матери чайник, выбежал в сад.
Когда он вернулся, мама Штенгель зажгла спичку, поднесла её к горелке газовой плиты и повернула кран. И тут из всех отверстий горелки ударили водяные струи. Описав в воздухе крутые дуги, они дождём зашлёпали по полу.
— Батюшки мои! — закричала мама Штенгель.
Папа Штенгель и дети испуганно прижались к стене и буквально онемели. Фрау Свобода крепко зажмурилась, а господин Визенклее занялся шнурками своих ботинок. Только когда папа Штенгель пришёл в себя, бывший ночной сторож поднял голову и сказал:
— Непостижимо! Откуда в вашей плите столько воды? Ведь я подключал трубы абсолютно правильно!
Мама Штенгель, обмотав половую щётку тряпкой, вытирала пол. Глаза её сверкали гневом.
— Для меня это загадка, — сказал Визенклее.
Мама Штенгель мрачно посмотрела на него:
— Для меня загадки нет. Любопытно только, как вы всё это исправите!
— Над этим я должен вначале подумать, — пробормотал Визенклее.
Рыцарь Визенклее
— Не о чем вам думать! — крикнула в окно фрау Свобода. — Я уже знаю выход. Фрау Штенгель будет готовить в вашем доме, пока вы здесь не наведёте порядка. Или у вас нет газовой плиты, господин Визенклее?
— Плита-то есть, — отвечал бывший ночной сторож. — Только она сломалась ещё год назад.
— Так вы никогда не едите горячего? — строго спросила фрау Свобода.
— Большей частью я питаюсь бутербродами. Но иногда ем овощной суп, иногда яичницу, а бывает, и бобы с салом.
— И всё это вы готовите на сломанной плите? — допытывалась фрау Свобода, нетерпеливо барабаня по подоконнику.