— Шестеро, — ответил тот.
— А вот и не шестеро, — вмешалась Анни. — Нас — семнадцать. Ты забыл ещё шестерых кошек, змею, мышь, петуха, бегемота и зайца.
— Батюшки мои! — печально сказал папа Штенгель. — Как же мы накормим семнадцать человек одним горшком супа?
И глаза у него снова стали грустными. Даже петух, который только что теребил шнурки его ботинок, казалось, заметил это. Он оставил шнурки в покое и дважды хрипло прокукарекал.
Анни сказала, отвернувшись:
— Мышке нужно совсем немного, а кошки могут ловить в подвале мышей. Кроме того, папочка, я отдам тебе свою порцию.
— Не выдумывай, — пробормотал папа. — Ты ведь ещё растёшь.
— От меня каждый получит после супа по блюдцу засахаренной малины, — пообещала тётя Митци.
Мама Штенгель тем временем приступила к делёжке супа. В шесть тарелок она плеснула по половине поварёшки, в миску для кошек — полную поварёшку, мышке — чайную ложку, и две таких же змее Сузи. Остальное она вылила в корыто.
— Вот это отнесите к бассейну, — сказала она.
Папа Штенгель и Горошек потащили корыто в сад. Вернулись они весьма серьёзные.
— Пиппа перевернул корыто и всё пролил, — объявил папа. — Это просто нахальство!
— Ешьте, — сказала мама.
За обедом никто не проронил ни слова. Наконец Визенклее кашлянул и сказал:
— К сожалению, мы забыли про зайца и петуха.
— Батюшки мои! — воскликнула мама.
А Визенклее, улыбаясь, похлопал её по плечу:
— К счастью, я прихватил с собой немного зерна и одну морковку. Так что не нужно волноваться.
— Кошки не наелись, — заметил Горошек. — Я пущу их в подвал.
Тётя Митци разделила малину и сказала:
— Как хорошо, что завтра я буду дома. Хоть наемся досыта.
Папа Штенгель выпрямился в кресле. Глаза его засверкали.
— Госпожа Свобода! — сказал он. — Если бы вы не привезли с собой бегемота, всё было бы в тысячу раз лучше. Так что мы не виноваты, если вы голодаете! Бегемот — это наша погибель.
— А что же я должна была привезти? — вскричала тётя Митци. — Что привезти семье, которая держит дома слонов и змей? Я думала обрадовать вас, но теперь вижу, что вы недостойны моего подарка!
— Хорошо, — сказал папа. — Можете завтра забрать его назад.
— В автобус? — Голос тёти Митци сорвался. — С каких это пор бегемоты стали ездить в автобусах? О, господин Штенгель, вы так меня разочаровали!
И тётя Митци всхлипнула, прижав к глазам носовой платок.
— Не сердитесь, — сказала мама. — Мой муж не хотел вас обидеть. Просто у него куча забот.
— Не плачьте, тётя Митци, — попросила Анни. — Мы ужасно рады вашему подарку и никогда с ним не расстанемся, обещаю вам!
Тут распахнулась дверь и вошли трое сыновей фрау Шнурпетер.
— Мы поражены, — начал один.
— Мы сражены, — сказал другой.
А третий закончил:
— Объясните нам, как попали в подвал кошки.
— Но это наш подвал! — крикнула Анни.
— До сего дня там было так уютно, — сказал младший из братьев, на голову которому некогда свалился корабельный фонарь. — А теперь и там кошки не дают нам житья. Вы должны запретить им бегать в подвал!
— Этого мы кошкам не запретим, — ответила мама.
— Ни за что, — подтвердил папа.
— Тогда с нашей дружбой покончено, — заявил один из братьев.
С этими словами трое братьев покинули дом. Анни выглянула в окно.
— Ой! — сказала она. — Это плохой знак. Они встретили Сентября и о чём-то говорят.
— Нам-то какое дело, — храбро сказала мама.
А папа ничего не сказал. Он только покачал головой.
Вылазка в окрестности Плутен-Глупинга
— Теперь у нас четверо врагов, — сказал Визенклее. — Самое время обзавестись дверью.
— Хм, — сказал папа. — Вы думаете, они вторгнутся в наш дом?
— Как знать, — отозвался Визенклее. — На всякий случай идёмте ко мне и приступим к работе.
Когда уже совсем стемнело, мама выглянула в окно и озабоченно сказала:
— Надеюсь, они скоро придут с дверью.
Вернулись они действительно скоро, но дверь, которую они соорудили, оказалась непомерно большой.
— Лучше, чем маленькая, — сказал Визенклее, — А завтра мы её обстрогаем, это не бог весть что.
— Но на ночь-то у нас нет двери, — испуганно заметила тётя Митци. — Я до утра не сомкну глаз.
— А мы натянем на голову одеяла, — нашлась Анни.
Визенклее выпятил грудь:
— Не бойтесь. В конце концов, я бывший ночной сторож. Я сяду на пороге и покараулю!