— А что мне остается? — Мэри усмехнулась. — Или я еду с ним, или теряю работу — таковы, по существу, его условия.
— Это не мужик, а свинья, — возмутилась Хелен. — Ладно, давай разберемся с моим гардеробом. Нам надо сразить эту свинью наповал. Пусть увидит и осознает, какая ты неотразимая. Эй, Алекс, ты можешь посмотреть телик, пока мы будем шарить в моем гардеробе.
— Я не хочу быть неотразимой, — сказала Мэри.
— Тогда сделаем тебя незаменимой, — настаивала на своем Хелен. — Кстати, на какое такое мероприятие он тащит тебя?
— На какую-то конференцию. Сначала она будет проходить в обычном конференц-зале, а к вечеру переместится в ресторан и продолжится за ужином, который будет организован для всех ее участников.
— Не знаю почему, но мне эта затея с конференцией кажется подозрительной, — пробурчала Хелен. — Ты уверена, что он не положил на тебя глаз?
Мэри расхохоталась. Она точно знала, что Кармело Аличени не обращал на нее как на женщину никакого внимания и не строил никаких личных планов.
На следующее утро, едва Мэри зашла в офис, как босс сразу загрузил ее миллионом всевозможных и невозможных заданий и поручений, которые ей надо было успеть выполнить до их отъезда. А когда она, к его удивлению, с этими заданиями успешно разделалась, он позвонил в столовую и попросил принести заказанные им еще с утра бутерброды с копченой семгой.
Быстро покончив с ланчем, они спустились вниз и почти спортивной ходьбой направились к его машине. Когда оба уже разместились на заднем сиденье, он спросил ее о вечернем платье — не забыла ли?
— Нет, не забыла, — сухо ответила Мэри.
В интимной тесноте салона она вдруг ощутила близость Кармело так, как еще не ощущала никогда. Они сидели совсем рядом, слегка касаясь друг друга, особенно на поворотах дороги, то коленями, то краями плеч, то локтями. От этих непрекращающихся касаний ее нервы напряглись, а грудь и низ живота млели от жара так, будто она только что выскочила из парной.
Кармело, видимо, почувствовал этот жар и ее нервное напряжение, потому что вдруг спросил:
— Что с вами, мисс Коул? Нездоровится?
Мое сердце колотится из-за вас с такой силой, подумала она, что у меня начинает перехватывать дыхание. Но ее плотно сжатые губы молчали. Она лишь по привычке вздернула подбородок и смущенно покосилась в его сторону. Его надменный профиль представлял типичную внешность аристократа: высокий лоб, прямой римский нос, мясистые губы, твердый подбородок и, чего она не замечала раньше, густые, длинные ресницы.
Он повернулся к ней и повторил вопрос:
— Так что же с вами происходит?
— Ровным счетом ничего.
— И из-за ничего вы так напряглись? — Он дотронулся пальцами до руки секретарши и тихим, почти вкрадчивым голосом постарался успокоить ее: — Не переживайте и не волнуйтесь. На конференции от вас потребуется одно: стенографировать выступления. Мы уже говорили об этом раньше, и я думал, вы все поняли. До сегодняшнего дня вы не подводили меня. Ни в чем. Я по-прежнему глубоко верю в вас. — После паузы он добавил: — Когда мы остаемся одни, я хотел бы, чтобы вы называли меня Кармело и на ты.
От такой неожиданной просьбы Мэри чуть было не ахнула, но вовремя сдержалась. Она знала, что далеко не многие сотрудники компании могли называть «тирана» по имени, тем более на ты. Даже старшие должностные лица всегда обращались к нему как к мистеру Аличени и только на вы. Он не терпел фамильярности.
— Очень хорошо, — согласилась его секретарша, хотя внутренне она не была готова вот так, с ходу называть своего босса по имени. Но, может, стоило только начать?
— Ну и прекрасно, Мэри. А вы позволите мне тоже перейти с вами на ты?
— Разумеется.
Ей понравилось, что он назвал ее по имени. Тембр его голоса придал ее вполне обычному имени какую-то едва уловимую музыкальность и экзотичность.
— Итак, ты успокоилась? — спросил он ее, когда шофер подрулил к главному подъезду отеля, где должна была состояться конференция.
Он улыбнулся ей, и от его улыбки, мягкой и теплой, ей стало так хорошо и спокойно на душе, что она подумала: пусть бы он всегда оставался таким и никогда не превращался вновь в жесткого, сурово хмурившегося босса, каким его привыкли видеть все служащие «Трансатлантик шиппинг».
Когда началась конференция, волнения и тревоги Мэри как рукой сняло. Ее шеф сразу проявил себя с самой эффективной стороны. Его избрали председателем, и он умело и грамотно «дирижировал» всем ходом конференции: давал слово ораторам, следил за регламентом и, если кем-то высказывалась какая-то важная мысль, обращал на нее внимание своей помощницы. Мэри же старалась фиксировать в рабочем блокноте не только то, что привлекало внимание Кармело в первую очередь, но и все идеи и соображения, которые могли представлять для него хотя бы малейший интерес.