— Верно, — кивнул Альен. — Значит, я не ошибся, когда подошёл к тебе?
— Недостойная не понимает господина. Клюв маски искажает его слова.
Вот ведь лукавое создание… Альен теперь уже не сомневался, что она знает больше, чем говорит. Жаль, что золото боуги и альсунгские кристаллы утонули — подкупить нечем…
— Где ты училась? — быстрым шёпотом спросил он. — Не в Долине Отражений, ведь так? Что происходит с рабами, у которых есть Дар?
Сен-Ти-Йи снова зыркнула на него и промолчала. Потом с кряхтеньем оправила складки одеяния на острых коленках.
— Недостойная не понимает. Она не училась ничему, кроме своей работы. Господину чем-то помочь? Может, погадать на чаинках?
Альен тихо засмеялся.
— Так Люв-Эйх из-за этого держит тебя при себе? Ты гадаешь ему?
— Недостойная служила роду Наместника — да продлит Прародитель его дни — задолго до того, как он стал Наместником!.. — то ли с обидой, то ли с лукавством протянула старушка. — Отец Наместника купил её на рынке в Аришто, когда она была молода и красива — ещё моложе господина в маске. Гадания тут ни при чём.
— Ты не самоучка, — невозмутимо продолжал Альен, уже начиная наслаждаться процессом. Ему давно не приходилось вести такую тонкую словесную игру. — Я видел волшебников-самоучек, и ни у кого из них не было такого яркого Дара. И такого… отшлифованного. Как ты пряталась столько лет?
— Хозяин скоро захочет видеть господина.
— Выпроваживаешь меня?
— О, недостойная не смеет… Она всегда счастлива побеседовать, но люди в масках пугают её. Хозяин подтвердит: недостойная всю жизнь сторонилась его масок.
Альен вздохнул. Он теперь уверился, что рассудил правильно: рабы — их единственная надежда. Но как быть с этим упрямством — умаслить её искренностью?… Женщина есть женщина, а у этой к тому же когда-то был сын…
— Сен-Ти-Йи, ты мудра и спокойна, как свет луны на озёрной глади. Одари меня милостью, Сен-Ти-Йи. Я и двое моих друзей — в чужой земле, и твой хозяин желает нам смерти. На материке бушует ужасная война, Сен-Ти-Йи, которая придёт и в это благословенное место, если ты не поможешь нам.
Тени веток на бронзовом лице старухи переплелись с морщинами — такой густой покров прятал лучше любых масок. Обезьянка, уничтожив виноград, бросилась вон; из сада донеслись смешки рабынь.
— Что может недостойная?
— Подскажи мне — всего один совет. Как выбраться отсюда? На чём можно уплыть за океан?
Старуха опять пожевала губами.
— Господину нужен корабль с гребцами?
— Просто корабль тоже подойдёт, — сказал Альен, подумав о магии. Уж для этого он обратится к Хаосу, как бы ни протестовал Бадвагур. Надо будет на крайний случай расписать ему возможную судьбу маленькой Кетхи — то, что неизбежно ожидает её, если альсунгцы войдут в Гха'а…
У них нет денег, вот в чём беда. И времени, чтобы раздобыть их, тоже нет. А угрожать кому-то колдовством — почти бессмысленно: магов в этом сонном королевстве, кажется, не отличить от неодарённых…
И Ривэн с Бадвагуром всё ещё в руках Люв-Эйха — несуразные и беззащитные.
— Все корабли принадлежат потомку Прародителя, Сыну Солнца, — сказала Сен-Ти-Йи, благостно возводя глаза к потолку. Альен, машинально взглянув туда же, увидел лишь брошенное гнездо диких попугайчиков на подгнивших балках. В редкие дожди вода, должно быть, льёт через щели прямо на циновки рабынь. — Да живёт в веках его слава!..
— Королю? — уточнил Альен. Старушка кивнула. Что ж, этого следовало ожидать…
Полное безумие, конечно, но что ещё остаётся? В последнее время Альен вообще всё чаще, сцепив зубы, закрывал глаза на вопли «полное безумие», гремящие в голове.
Значит, рыцари всегда побеждают, мама? Я совсем не рыцарь — вот и посмотрим, так ли это.
— И где сейчас его величество? Он ведь переезжает с острова на остров, так?
Сен-Ти-Йи прикрыла на миг пергаментно-тонкие веки, точно подсчитывая что-то в уме.
— Сейчас месяц Тай-Ше. Значит, его величество на Гюлее. Ещё два шестидневья пробудет он там.
— Гюлея далеко от Рюя?… А впрочем, какая разница… — Альен со вздохом потёр подбородок под дурацким клювом. Снова разболелась голова, а от близости магии внутри него что-то сладко ныло. Он и не думал, что так стосковался по ней. — Люв-Эйх не отпустит меня от себя. Я могу сбежать, но тогда поставлю их под удар… — он бормотал, почти позабыв, что рабыня внимательно слушает. Слишком уж ярко нарисовались перед глазами «забавы», которые толстяк придумает для Бадвагура и Ривэна в таком случае… Фантазия у него явно не даст слабину. — А втроём сбежать почти невозможно, нам не дают видеться. Как же быть?…