Глава 1
В высоком, раскинувшемся на многие километры, лесу сегодня было сыро и свежо. Это был старый, могучий буковый лес, названный в честь города, который окутывал, Шерелдемским. Последние дни на землях Западной Верфалии стоял густой дождь, возвещавший традиционно о скором наступлении лета. Минувшая зима выдалась мягкой и не запомнилась ничем, кроме непроглядных, молочных туманов с Ледяного озера и хлынувших с юга эклингских товаров. Теперь же листва деревьев уже распустилась, сочная зелень украсила собой просторы Шерелдемского леса, и куда ни взгляни с высокой горы, всюду увидишь её сочное полотно. По дороге сюда, на место, покорившее ребят еще несколько лет назад, им встретилось несколько крестьян, собиравших грибы. Этот сбор, как и множество иных гражданских предприятий самой разной значительности и характера, возглавлял старый дядюшка Джен. Дядей он приходился разве что прохвосту Уэлвику, но окликали его так решительно все. Впрочем, называть его стоило скорее дедом или стариком, но как-то так сложилось, что для всех он был дядей. Вызвано это было видимо тем, что каждому он мог дать совет, каждого чему-то научить. И как бы подобная излишняя участливость не казалась назойливой - часто советы и в самом деле были небесполезны. Старый, как сам этот лес, жилистый, обликом своим он был похож на корни деревьев: искривлённый, худосочный, лысый. Сегодня это ещё больше сближало его с природой. Во рту его причудливым веером раскинулись белые, как молоко, далеко не безупречные поредевшие зубы, а смех дяди Джена всегда был слышен и узнаваем издали. В этот раз он поделился радостью с детьми, как милостивы были Боги, и сегодня, после долгих проливных дождей, он может принести в дом угощение семье. Старик любил делать прогнозы, играть в прорицателя, и ему это вполне удавалось. Едва ли бы кто-то вспомнил случай, когда бы предсказание дяди Джена не сбылось. Он так уверенно делал заявления - или так удобно - что будто бы природа, окружение, сама жизнь покорно, опустив руки, сдавались перед решительностью старика. Так и сегодня он поспешил возвестить, что зима уходит - дальше будет тепло. После такого заявления зиме поистине некуда было деваться и, не скрывая улыбок, дети поблагодарили деда за эту весть добрым словом. Глядя на старика, Дэвид невольно вспомнил слова Лионеллы, как преображается, как расцветает жизнь без войны, и что даже эти недолгие годы мира вселяют в людей радость, дают силы. Кончились дни голода и терпения. Крестьянин - самое верное отражение ситуации в государстве. И судя по этим можно было подумать, что всё в городе идёт вполне неплохо. Земли свободного города Шерелдема были щедры на красивые, запоминающиеся, хоть и порой весьма суровые места. Из них охотнее всего дети приходили сюда – на живописный луг посреди леса у большого утёса – огромного обрыва, пропасти, разделявшей местность на две высотных плоскости. Преодолеть этот утёс обычному человеку без специальных приспособлений было бы никак невозможно. Это был обрыв такой высоты, что деревья внизу казались крошечными, и крона самого могучего из них здесь смотрелась размером не больше яблока, а раскинулся утёс настолько широко, что начало и конец его можно было искать глазами долго, сколько не смотри. Много было домыслов, как образовался такой уступ, что же привело к такому неожиданному обрыву, и каждый вариант звучал сказочней другого. Чтобы дойти отсюда до Леса Приговоренных, пришлось бы спуститься с утёса и идти по густому лесу на юго-восток долго, пока нос не уловит запах сырой земли, а ухо - глухую тишину, пока тела не тронет сырая прохлада и не побежит по ногам рябь гусиной кожи. До Ледяного Озера и Высокого Шпиля сегодня, в короткий весенний день, пришлось бы идти на север с рассвета до самой темноты, перед желающим искупаться в Леми или подняться на Карликовый шпиль лежал путь в полдня на запад, а если бы кто-то захотел вернуться в Бэлсфин, то сумел бы добежать, едва запыхавшись. Шерелдем, свободный город, объединивший вокруг своих земель пару деревень и десяток-другой ферм, встречал весну. Луг, на котором сегодня собралась вся компания друзей, все семеро, имел почти правильную круглую форму и не мог похвастаться внушительными размерами - он был скорее уютным, чем просторным, любой здоровый крестьянин при должном старании добросил бы камень с одного конца поляны в другой. Это было редкое место, обильно залитое солнцем. Летним днём здесь можно было утонуть в его лучах; а сегодня, в день прохладный и сырой, когда во всём остальном лесу в тени можно здорово замёрзнуть, тут было тепло и уютно. Не только этим была привлекательна поляна: недалеко от Бэлсфина, совсем рядом, шагах в десяти от утёса - лакомый кусочек для отдыхающего путника, для гуляющих парочек, для компаний юношей и девушек. Всех до единого отсюда отвадил Рубен. «Это моя поляна!» - Заявлял он без разбору всем и каждому. Находиться здесь могли только те, кого он сам хотел здесь видеть, либо тот, кто сильнее его. Большинство гостей не приходилось долго убеждать: репутации и поступков клана Харкингов было достаточно, чтобы предпочесть не связываться с кем-то из них. Семья Рубена жила в Шерелдеме, откуда до Бэлсфина был не самый близкий путь, и, тем не менее, именно это место Рубен избрал «своим». Красавица Айлин сегодня, усевшись у дерева, была поглощена книгой. За последние дни она прочитала её от корки до корки не раз, что вполне было в её характере – за любое дело она бралась основательно. За любое, которое её интересовало. Но со дня на день с книгой предстояло расстаться, и сейчас хотелось выжать из неё все до последней ценные мысли. Слишком долго девушка ждала этот труд, чтобы вернуть его так просто. Самые ценные и полезные фрагменты были переписаны дома и заботливо сложены к сотням других листов, разобраться среди которых могла лишь она сама. Сейчас же белокурая Айлин вчитывалась в каждое слово вдумчиво, без обыкновенной жадности, смакуя, успевая внимательно и не без зависти разглядывать вычурный почерк писца и не без восхищения - прошитый аккуратно, стежок к стежку переплёт книги. Между делом девушка наблюдала поверх страниц, как совсем рядом мальчишки мерялись силой, - а точнее было бы сказать, Рубен мерялся силой с остальными, - а Дэвид с Эмили чуть поодаль в стороне то и дело выдумывали одни лишь им понятные и нужные упражнения. Время от времени и самой Айлин хотелось поучаствовать в таких соперничествах, но выбранный ей Путь едва ли был для такого пригоден. Поэтому преимущественно она лишь помогала кому-то, а чаще – занималась сама с собой.