— О, Светлые Боги! Где же оно? Куда я его засунул?! — расслышала Соня и подумала, что мальчишка с перепугу, видимо, повредился в уме. Она хотела было броситься к нему и оттащить с опасного места, как вдруг балка с треском обрушилась вниз, обдав их обоих жаром огня и осыпав горячими искрами. Соня отскочила назад, а Луми, словно бы ничего не заметив, еще быстрее стал шарить в суме.
— Вот! Нашел! — раздался его радостный вскрик, заглушивший на мгновение треск горящих балок и вой Повелительницы Огня. — Иди скорей ко мне! Прыгай через огонь, сюда, и давай мне руку!
Не раздумывая, Соня перескочила через пылающие обломки и ухватилась за его рукав. Луми торжествующе улыбался, держа на ладони небольшое круглое зеркало в простой серебряной оправе. Он разжал пальцы, и зеркало упало прямо им под ноги. Гара, размахивая руками, самозабвенно кружилась посередине своего дворца, не сомневаясь, что добыча, жалкие слабые людишки, мечутся сейчас вдоль стен, спасаясь от пылающих балок.
— Ой, что это?! — воскликнула Соня, не веря своим глазам.
У нее под сапогами растекалась лужа. Вода подобралась к ее ступням, просочившись в дыры изодранной обувки. Горящая балка, через которую она только что перепрыгнула, зашипела и погасла. Густой дым поднялся к потолку, на мгновение заслонив от путников беснующуюся Гару.
Огонь полыхал повсюду. Воздух накалился так, что почти невозможно стало дышать. Дым разъедал глаза, и не видно было, где находится та дверь, за которой продолжалась Тропа.
— Кажется, она там! — кашляя, прохрипела Соня, потянув мальчика вправо.
Но он, задыхаясь в дыму, потряс головой и решительно толкнул ее назад. Девушка чуть не упала, но, не раздумывая, повернула туда, куда двинулся Луми, лишь покрепче сжала его ладонь. Холодная влага поднялась им до щиколоток, когда раздался вой, от которого пламя запылало еще жарче:
— А-а-ай-яа-а-а! Вода, проклятье, здесь вода! А-а-а, ноги мои, ноги! — И ослепительный столб белого пламени, прорвавшись даже сквозь завесу густого дыма, огненным смерчем взвился там, где только что бушевала Тара. Взметнувшись к небесам, он с треском пробил горящую кровлю. Обломки стропил, пылая, обрушились вниз, и сквозь завывание огня до Сони и Луми Долетел голос, полный нечеловеческой боли и ненависти:
— О-о-оу! Все равно сгорите! Вы здесь сгорите! У-у-у-у, слуги мои, добавьте огня! Ха-ха-ха, вы мои, вы все равно мои!
Луми, пробираясь к двери вслед за Соней, вдруг споткнулся обо что-то мягкое и чуть не упал. Прикрывая волосы от сыплющихся головешек, он, озаренный спасительной догадкой, наклонился и схватил край промокшего Сониного одеяла.
— Рыжая, отойди, ты на нем стоишь! — прокричал он, толкая Соню.
Девушка мгновенно поняла, что он задумал, и быстро помогла Луми поднять тяжелую мокрую ткань. Они накинули его на головы, и Соня, целиком доверившись чутью мальчишки, спросила, еле переводя дух:
— А теперь куда?
— Прямо! Держись за меня, все равно ничего не видно, и пошли!
Они медленно брели, прикрытые одеялом, перешагивая через обгорелые балки, пока наконец не уперлись в каменную кладку. Да, это была она, глухая стена со спасительной дверью, но она оказалась наглухо запертой, так же, как и недавно, до прихода Повелительницы Огня. По обе стороны от створки сидели саламандры и злобно шипели, разбрасывая пламя.
— Что же нам делать?! — пробормотала Соня, изо всех сил дергая ручку. — Луми, у тебя ничего нет в запасе, что поможет открыть ее?!
— Нет, похоже, мы попались, и заговоренное зеркало Гартаха нас не спасло… Против тамариска я бессилен… О-о-о, как я рассчитывал на этот выход!
— Да провались он к Нергалу в пасть, этот твой тамариск! — внезапно разозлившись, закричала Соня.— Я не собираюсь здесь изжариться, как какая-нибудь утка! Вот тебе, вот тебе, вот тебе! — И девушка, выхватив кинжал, стала яростно крушить колдовской орнамент.
От плотно пригнанных твердых досок полетели щепки, а Соня все колотила кинжалом ненавистные резные листья. Вскоре вся середина створки, изуродованная стальным клинком, превратилась в сплошное крошево, где ничто больше не напоминало ни о венке из веток тамариска, ни о знаке Огня… Саламандры исчезли…
— Эй, может, хватит? Я совсем задыхаюсь в дыму… Рыжая, дай мне руку, я сейчас упаду! И вода уже до колен! Нет, мы погибли!
— Держись за стену, не падай! Еще чего, погибли! Да я эту дверь в щепки разнесу! — уверенно бросила Соня, чувствуя в глубине души, что сама близка к отчаянию. Но лучше умереть, отчаянно врубаясь кинжалом в ненавистную дверь, чем покорно стоять и ждать, когда рухнет следующая балка.