А в какие времена в области искусства было столько педерастов и педофилов среди актеров, режиссеров, во главе театров, сколько развелось ныне! Да, грехи эти против природы и против Бога известны давно. Был, например, когда-то известный поэт и композитор Михаил К. (1875–1936), был знаменитый пианист Константин И. (1873–1948), народный артист СССР и лауреат Сталинской премии первой степени, о котором тоже ходили упорные слухи. Но, во-первых, тот и другой были очень талантливы, а во-вторых, их порок скрывался, его стыдились, о нем говорили шепотом. А нынешние гомики? Они лезут в первые ряды, захватывают руководящие должности. А власть хвастается тем, что у нас они ни в чем не ущемляются. Да ведь есть сферы, куда их на пушечный выстрел нельзя подпускать, например к детям.
И если бы только это!.. В какие времена, хотя бы в суровые времена Ивана Грозного или царя Петра, которые сами рубили головы бунтовщикам, возможно было, что по телевидению идет речь о чудовищном террористическом акте, и нам показывают лужи крови, убитых, раненых… но вдруг передача прерывается и — реклама средств от перхоти, от пота, от нежелательного вздутия живота или — «Отличная потенция в любом возрасте!» И тут же снова — кровь, кровь, трупы, трупы, трупы…
Неужели никто в Кремле, на Краснопресненской набережной и в Охотном Ряду, ни единый тип в так называемой правящей элите или в орде расплодившихся политологов не соображает, что при их трусливо-стыдливом молчании вытворяет телевидение с душами своих верноподданных? Да это же психологическая диверсия против своего народа, воспитание нравственных ублюдков! И ведь так изо дня в день уже много лет.
Даже если бы эта реклама была не столь пошлой, убогой и похабной — орут детишки при виде жратвы: «Вкуснятина! Вкуснятина!»… Заходится в натужном смехе старуха: «Ха! Ха! Ха! Я не люблю крабовые палочки! Ха! Ха!» — даже если реклама была бы профессионально приличной, кто вам позволил навязывать ее мне насильно? Я смотрю новости, порой трагические, или фильм о возвышенной любви, а они ко мне со своими слабительными средствами, с советами омоложения — это самое циничное и наглое, ежедневное и ежечасное глумление над личностью. И после этого вы наперебой лепечете о правах человека! И к этому насилию многих уже приучили как к чему-то неизбежному и естественному, подобному порыву ветра или тучке, внезапно закрывшей солнце.
Бывали хуже времена?.. Понятно, за что на Западе дали Нобелевскую премию Горбачеву и Солженицыну. Но в какие времена власть их родины тоже награждала бы таких предателей высшими орденами страны, прославляла переименованием в их честь городов и улиц, открытием музеев, установкой памятников? И вот мы видим циклопический «Ельцин-центр» в Екатеринбурге, который безымянные мстители регулярно и упрямо обливают краской; отгрохали памятник Солженицыну во Владивостоке, на нем мистическим образом возникает надпись «ИУДА»; а Мосгордума, почему-то не опасаясь, что такую вывеску повесят и на ее ворота, уже приняла решение поставить памятник Солженицыну и в столице; в Ростове-на-Дону полыхают споры о памятнике прохвосту еще и там, уже о третьем…
Вовсю идет солженизация страны. А с этой целью можно было бы соорудить четвертый и уже последний памятник, но не из гранита или бронзы, а из чего-то полегче, например из пропущенной через мясорубку рукописи «Архипелага». И снабдить его моторчиком, допустим, в 25 лошадиных сил, и поставить бы его на колесики или на гусеницы, да с пропеллером за спиной, как у не менее знаменитого, чем Солженицын, Карлсона, который живет на крыше… А мотористом назначить вдову великого писателя. Под ее управлением такой памятник мог бы по мере необходимости быстро перемещаться по земле или по воздуху в любую точку державы. А то вот, допустим, памятник поэту Бродскому стоит и стоит против американского посольства — что хорошего? Ведь, может быть, кто-то хотел бы видеть его у посольства Намибии или у представительства Архангельской области, где поэт отбывал ссылку в бумажных кандалах. Ну, это уже область мечтаний.
А если от мечтаний вернуться к реальной российской действительности, то что мы видим, например, в помянутом большом доме на Краснопресненской набережной? Там обитают наши министры, главный из которых однажды поехал в Финляндию и возложил венок на могилу Маннергейма, соратника Гитлера, душителя Ленинграда. Вы можете себе представить, чтобы во времена Петра, допустим, его соратник князь Меншиков поехал в Стокгольм и возложил венок на могилу Карла ХII, мечтавшего захватить Москву и умершего с досады в 1718 году?