Одним примером из миллионов является статья о Сталине, комментирующая картину Федора Шурпина «Утро нашей Родины», за которую художник был награжден государственной Сталинской премией в конце 1940-х. Картина изображает Сталина ранним сияющим утром. Он идет по широким колхозным полям, а вдали видны мачты высоковольтных электропередач. На нем белый китель, а через руку переброшен плащ. Его возвышенное лицо и вся фигура освещены золотыми лучами весенней поры, и вся его фигура залита золотыми лучами солнца. Каждый вспоминает стихи, которые написал о Сталине казахский народный поэт Джамбул:
«О, Сталин, ты свет весны. Он уверенно идет к новому рассвету. Образ товарища Сталина — это торжествующий марш коммунизма, символ храбрости, символ коммунизма, символ славы советского народа, призыв к новым героическим свержением во благо нашей великой родины, в этом изображении увековечены черты мудрого, величественного, и в то же время удивительно скромного и непритязательного человека, который является нашим любимым вождем…»
Из документов известно, что Сталин посетил деревню лишь один раз за всю свою жизнь, и это было еще до коллективизации.
Затем был еще дух и стиль времени. Именно этот стиль заставил Михаила Пришвина записать в своем дневнике, что ««Правда» — наихудший лжец, которого когда-либо знал мир». Пришвин не был политологом и даже не особо интересовался политикой. Он был автором популярных книг для детей, но он знал различие между правдой и ложью. И он знал, что «Правда» была голосом его хозяина.
В конечном счете, дом, который построил Сталин, простоял недолго; он начал рушиться после его смерти. В его защиту иногда говорят, что это, мол, было не его провалом, а виной его неспособных и изменнических преемников. Однако эти преемники были выбраны и обучены именно им. С какой бы точки зрения ни смотреть на это, Сталин не может избежать ответственности.
После распада Советского Союза возобновление культа Сталина началось всерьез со статей и книг Юрия Жукова в «Комсомольской правде» и Вадима Кожинова в «Нашем современнике» и «Молодой гвардии», журналах «русской партии», которая пользовалась определенной свободой даже в 1980-х годах, хотя Юрий Андропов на посту главы КГБ неодобрительно смотрел на их взгляды.
Согласно Кожинову, Сталин в действительности был русским националистом, даже при том, что сам он считал себя преданным марксистом-ленинцем. Однако в то же самое время сталинизм не был специфически русским феноменом, «влиятельные глобальные силы превратили Сталина во всемогущего лидера». Другими словами, иностранцы были ответственны за культ. Часть русских правых пошла дальше: цель Сталина, по их мнению, состояла в том, чтобы очистить партию от «интернационалистов», и это было всем на пользу. И, наконец, были сторонники антисемитского объяснения. Согласно им, Сталин был просто марионеткой в руках Троцких и Кагановичей.
На протяжении 1990-х защита Сталина продолжалась, хотя и в более сдержанных тонах, но с начала двадцать первого века она набрала обороты. Новый хозяин в Кремле считал, что «демонизация Сталина» зашла слишком далеко. Статуи Сталина снова были установлены в различных городах. С некоторыми исключениями книги о периоде репрессий перестали переиздавать. Главным исключением был Солженицын, добросовестность которого как русского националиста едва ли могла быть подвергнута сомнению. Во время одного интервью Путин спросил: «Чем особенно так отличается Кромвель от Сталина? Можете мне сказать? Да ничем…» Но Путин должен был бы знать, что определенные различия были. Правда, то, что Кромвель сделал в Ирландии, некоторые историки определяли как геноцид.
Но это, все же, произошло на несколько веков раньше, в эпоху, когда гуманитарные стандарты отличались от стандартов двадцатого столетия. И даже если игнорировать жизни и права людей, оставался маленький вопрос лояльности, тот самый, главным сторонником которого Путин, как сообщается, всегда был, например, лояльности по отношению к коллегам. Было общественное обсуждение, нужно ли вернуть строки из старого советского гимна с восхвалением Сталина на станции метро «Курская» в Москве. В то же самое время опросы общественного мнения показывали, что почти половина населения положительно отзывалась о Сталине и его политике.
Правда, в одном или двух случаях Путин говорил, что Сталин (и вся его эра) был спорным, что не все его дела были замечательны. В конце концов, ведь это Сталин отдавал приказы, приведшие к казни двадцати тысяч коллег Путина из НКВД/КГБ, знаменитого щита и меча. Неужели это не имело никакого значения? И Медведев продолжал упоминать тоталитаризм и закрытое общество, подразумевая, что, по крайней мере, часть политики того времени больше не была желательна. Но, в общем и целом, возникало впечатление, что с каждым годом «анти-антисталинизм» становился все громче, все более явным, и все более официальным. На конференции учителей истории в июне 2007 года Путин объявил о подготовке учебника, который, согласно сообщениям, должен был представить Сталина как жестокого, но успешного лидера, действовавшего рационально; террор был инструментом развития, и цель состояла в том, чтобы привить молодым людям чувство гордости за их родину.