У правительства Путина практически есть монополия на средства массовой информации. Цензура была официально отменена при Горбачеве в 1990 году, но самоцензура сохранилась, и она очень сильна. Все главные телевизионные каналы принадлежат владельцам, на которых власти могут положиться в том, что те не станут транслировать передачи, негативные или критические по отношению к правительству; только некоторые телекомпании и радиостанции, такие как «Эхо Москвы» и «Дождь», все еще независимы. Неудобным журналистам угрожали, на них физически нападали, и в некоторых случаях их даже убивали.
Свободнее ли в какой-то мере российские СМИ в настоящее время, чем в царские времена? Есть определенные интересные параллели: работы Карла Маркса в России до 1917 года можно было заказать и купить на английском и немецком языках, но не на русском. Сегодня в англоязычной российской газете «Moscow Times» могут быть опубликованы такие новости, которые никогда не появятся в русскоязычных СМИ. Книги в России, как и на Западе, уже читают мало, тогда как большинство людей получает свою информацию из более современных СМИ.
Однако существует одна большая (и нежелательная, с точки зрения властей) брешь — Интернет, из которого много россиян черпают информацию о событиях в России и за границей. Поэтому правительство в течение некоторого времени пыталось протолкнуть законы, которые сделали бы это невозможным, введя «национальный Интернет», вроде того, который существует в других авторитарных режимах. Можно было бы утверждать, что такое действие неизбежно будет интерпретироваться как движение режима от авторитарного к тоталитарному. Поэтому некоторые неавторитарные страны отказались принимать такие меры, взвесив возможные последствия. Но даже без цензурного законодательства российские власти могли закрывать незаконные сайты, и Павел Дуров, глава VKontakte, самой большой социальной сети России, был вынужден в 2014 году покинуть страну В этих условиях, при отсутствии свободы информации, у правительства и государственной партии фактически есть монополия на информацию.
Если «Единая Россия», путинская государственная партия, не была успехом, то личная популярность Путина постоянно оставалась высокой. После Зимних олимпийских игр в Сочи и вторжения в Крым в 2014 году, его рейтинг приблизился к рекордным 90 процентам. Патриотическая/националистическая политика стала победителем: даже часть демократической оппозиции, которая не одобряла политику Путина в Украинском кризисе, соглашается с ним в том, что Крым был частью России и должен принадлежать ей снова. Пока Путин может разыгрывать патриотическую/националистическую карту, не подвергая мир опасности мировой войны или не приводя к резкому ухудшению в экономике, перспективы оппозиции на существенный успех остаются минимальными.
Может ли Россия эволюционировать до полноценного фашизма? Некоторые наблюдатели утверждали, что Россия уже достигла этой стадии. Но такие утверждения, хотя они иногда и понятны с эмоционально-психологической точки зрения, едва ли могут выдержать строгий анализ, и при этом они не полезны для понимания динамики современной российской политики. Борис Немцов, один из лидеров демократического движения «Солидарность» и бывший заместитель премьер-министра, заявлял, что весной 2014 года Россия превратилась в диктатуру. [Прим. ред. ВС: О Борисе Немцове читайте книгу Владислава Тихомирова «ООН против криминального Ельцина. Глава «Немцов — «карточный шулер» в кремле?»] Хотя и можно было бы найти некоторые веские доводы в пользу этого утверждения, но в целом таким категорическим заявлением удовлетвориться нельзя. Ибо Россия и раньше тоже не была свободной страной, и она не стала полной диктатурой после этого, несмотря на тот факт, что тенденция к диктатуре была несомненной.
Трудно подобрать общий знаменатель для политических режимов, которые обычно называют «фашистскими» в Европе двадцатого века. Нацистская Германия не была «фашистской», а фашистская Италия не была нацистской. Поиск этого общего знаменателя становится даже еще труднее, если вы станете рассматривать также меньшие европейские страны, которые тоже иногда причисляют к фашистским. Это частично связано с фактором времени — фашистская эра не длилась долго — Вторая мировая война вспыхнула всего через шесть лет после прихода нацистов к власти. Сам термин «фашистский» лишь ограниченно пригоден для анализа и понимания.