-Хорошо,- Кивнул лич,- Тем более, что я тоже нахожу данного юношу довольно занятным, у меня есть кое-какие соображения на его счёт, но пока я могу только предполагать, так что держи в курсе, если сумеешь что-то выяснить.
- Как скажите, мастер Грэдрайк,- Сапфир повернулась к ничего не понимающему Лоргу, который предпочитал всё это время молча слушать.- Что ж, юноша, дай мне свою руку.
Лорг пришёл в себя, сквозь закрытые глаза он почувствовал, как мохнатая мордочка тыкается ему в лицо, щекоча его усами. Не поднимая веки, он положил тяжёлую руку на голову Сапфир и погладил её, давая понять, что с ним всё в порядке, в ответ он услышал как кошка довольно муркнула.
- Ещё пять минуток, дорогая, и я встану,- Еле пробормотал Лорг онемевшим языком.
Демоническая форма оракулов была крайне опасна тем, что они насылали на своих жертв иллюзии, которые невозможно было отличить от реальности, пытаясь заставить испытывать любые сильные эмоции. Конечно, оракулы брезговали такой эмоцией, как страх, считая его мерзкой на вкус, они предпочитали насылать на людей приятные видения, в которых человек испытывал бы радость или возбуждение, так как это были их самые излюбленные эмоции.
Но Тронрфри из Эдгро, утверждал в своих трактатах, что оракулы могли побаловать себя и грустью на десерт, но правда делали это неохотно. Из-за того, что длительное воздействие на эмоции человека, приводили к его быстрой смерти, о чём он сам писал так: "Грусть- эмоция нестабильная и сильная, если над жертвой держать постоянный контроль, при котором он будет постоянно находится под воздействием чар в тоскливом состоянии, то это приведёт к тяжёлому заболеванию, меланхолия именуемое".
Он говорил о ней так " Болезнь, что приведёт к затуханию жизни в жертве и отказу от неё, вовсе," что для оракула если он связан с жертвой скажется тяжёлым ударом, после которого он долго ещё не сможет оправиться." Поэтому и вынуждены оракулы подпитывать человека эмоцией доброй и приятной, подогревая надежду в нём, дабы мог он и дольше от него питаться, не теряя собственных сил.
Текст всплыл сам собой в сознании Лорга сразу после того, как он пришёл в себя. Он знал, что оракулы используют мечты и потаённые желания против людей, чтобы потом ещё долго подпитываться от них, пока те бедолаги, которым не посчастливилось попасть к ним в лапы, совсем не сойдут с ума и навсегда не останутся в мире иллюзий, истощённые и лишённые желания жить.
Медленно поднявшись, Лорг огляделся по сторонам и заметил выроненный им нож, тот самый, который ему подарил учитель.
- Хорошо ещё, что не пришлось её изгонять,- Усмехнулся Лорг, представляя себе всю нелепость данного экзорцизма. Кинув быстрый взгляд туда, где по его предположению должно было лежать тело, он увидел только пару капель чёрной крови,- Значит, не убил тварь.- Убрав нож за пазуху, раздосадованно вздохнул Ведьмак и тут же вспомнил, какую иллюзию на него наслала оракул, отчего настроение сразу стало скверным.- Чёрт, кто бы мне теперь объяснил, что тут только что произошло.
Прокручивая в голове весь диалог с оракулом, Лорг медленно брёл по площади, ведя лошадь на поводу, вопросов было много, а ответов пока не предвиделось. Лорг понимал, что теперь за ответами ему придётся наведаться к самому лорду Арнхкравсов, а это всё равно, что наведаться своим хером в логово гремучей змеи и при этом нарядив его в костюм мыши, чтобы наверняка получить смертельный поцелуй.
Глава 12 Рыцари и другие проблемы.
„При знакомстве я всегда вижу в человеке только хорошее. Пока сам человек не докажет обратное.“
Высоцкий. В. С.
Заметив подходящий трактир, Лорг тут же устремился к нему, он как раз находился рядом с улицей, принадлежащей гильдии купцов, поэтому проблем там не должно было быть. Но они были.
Зайдя в трактир, Лорг первым делом ощутил запах жареного мяса и кислого вина, не глядя на публику, провожающую его недобрым взглядом, ведьмак подошёл к трактирщику и кинул ему на прилавок две серебряные монеты.
- Комнату на ночь, да пожрать чего, сразу принеси бочонок медовухи и одну кружку.
Но как только трактирщик попытался схватить монеты с прилавка, в его руку вцепилась тяжёлая медвежья ладонь.