Взревев со страшной силой, он тут же атаковал наглого человека, посмевшего тревожить его покой вместо того, чтобы уже наконец-то умереть или хотя бы сбежать.
Тварь чувствовала, как начинает выдыхаться, поэтому, приняв попытку ведьмака скрыться из поля зрения за попытку к бегству, скорбник решил покончить с назойливым человеком одним ударом.
Но именно этой атаки и ожидал Лорг. Резко сместив центр тяжести, он прыгнул вперёд, сокращая дистанцию, и одновременно закручиваясь, уходя от смертоносной атаки, после чего используя инерцию тела, он одним быстрым, точным движением, со всей силы ударил по лапе монстра.
Раздался оглушающий вой, прокатившийся звонким эхом по всей округе, затихая и исчезая среди деревьев.
Скуля и рыча, скорбник впервые в своей жизни начал пятиться от страшного человека, неуклюже опираясь на задние лапы, волоча за собой по земле удлинённую уцелевшую конечность.
Скорбник не сводил взгляд с того, кого до этого считал не больше чем едой. Ведь сколько их было? Все они были разные: от маленьких и беспомощных, которые были не очень питательной, зато лёгкой добычей, до больших, закованных в странную жёсткую чешую, более опасные, не поддающихся его влиянию, но точно так же заканчивающие свою жизнь в его лапах.
Лорг брезгливо пнул левой ногой лежащую на земле окровавленную лапу. Сжимая меч в одной руке, он быстро и уверенно направился к пятившейся от него твари, чтобы закончить начатое.
— Боишься, падаль? — Тихо прорычал ведьмак. — Значит, не такой уж тупой. — Скорбник попытался зарычать, но рык вышел неубедительным и больше походил на скулёж.
Скорбник не заметил, как силы начали покидать его. Всё его сознание занимал только жуткий человек, который не спеша преследовал его, вдоль чего-то красного, чего-то знакомого, что было ещё тёплым, так как от этого следа исходил пар.
Что же это было? Что могло пахнуть так знакомо? Он же хорошо знал этот запах, сколько себя помнил, он был всегда — такой приятный, пробуждающий аппетит.
Внезапно в сознании скорбника появилась мысль, что это кровь, его кровь. Она была точно такая же, как у его жертв, всех тех, кого он убил и съел. Неужели с ним сейчас произойдёт то же самое, и этот человек его убьёт?
Взревев, скорбник поднялся на задние лапы, он смотрел сверху вниз, его глаза пылали бешенством, ведь он был вдвое выше ведьмака, он был сильнее и крупнее, а значит, он не мог ему проиграть.
— Лучше не глупи, — не поднимая головы, тихо проговорил Лорг, словно тварь могла понять его слова. — Для тебя это уже конец.
Скорбник не понимал человеческой речи, не мог осознать смысл сказанного. Вместо того чтобы пятиться, он отклонился назад и почувствовал за своей спиной дерево.
Нет, он не позволит человеку убить себя! Собрав последние силы, он атаковал Лорга со спины, думая, что наглый человечишка попался.
Но тварь не могла знать, что перед ней стоял не простой человек.
Скорбник, конечно, чувствовал ужасающую ауру, исходящую от существа, которое стояло перед ним, но внешне он не отличался от других людей.
Так как же так вышло, что ещё до того, как он успел схватить его, этот маленький человек успел в одно мгновение приблизиться к нему?
В глазах скорбника затаился немой вопрос, на который он уже никогда не узнает ответ, так как жизнь в них погасла прежде, чем его голова коснулась груди, словно он с любопытством разглядывал торчащую из груди рукоять меча.
— Вот паскуда! — Сплюнул на землю Лорг, глядя на бессильно упавшую рядом с его ногами лапу. — Ещё бы немного, и поминай как звали, чуть не достал. — Ведьмак медленно побрёл в сторону Авгрилия, который своими стонами и руганью начал подавать признаки жизни. — Ну ты как, живой?
— Эхх… живой, как видишь. — Лорг наклонился над рыцарем и протянул ему руку. — Только кажется, эта мразь мне все кости переломала. — Заключил Авгрилий, когда ведьмак помог ему сесть.
— Я же сказал тебе, чтобы ты костром
занялся, — строго, но без злости попытался отчитать рыцаря Лорг.
— А я и занимался, пока эта паскуда, мать её на гётен хайн, не набросилась на меня! — Авгрилий попытался плюнуть в сторону твари, но вместо этого из его рта вылетел кровавый сгусток и повис на подбородке рыцаря, медленно сползая вниз.