В комнату заглянул Лавр, наши взгляды заставили его быстро закрыть дверь. В итоге мы долго еще орали друг на друга, нас никто не беспокоил. Чтобы утихомирить Анстию мне пришлось прилично постараться. Я усадил её силой к себе на колени и не выпускал до тех пор, пока она не успокоилась.
От моих поцелуев она уворачивалась, но хотя бы стала отвечать на вопросы спокойно. Мы перешли к вооружённому перемирию, заключили пакт о несовершении опрометчивых поступков, пообещав советоваться друг с другом. В искренности любимой я сомневался, что-то подсказывало, что она и дальше будет делать для моей безопасности то, что посчитает нужным.
Анстия всё равно сидела раздражённая, такое чувство, что она обдумывала, как бы проучить меня. В таком состоянии её отпускать я не хотел, как правило это заканчивалось продолжением ссоры. Поцелуи бы всё исправили, но она была против. Пришлось немного схитрить. Я плавно перевел разговор на другие темы, и начал целовать шею и плечики Анстии, тут она увернуться не могла, я её крепко держал. Вскоре она сменила гнев на милость и устроилась поудобнее на коленях. Я облегченно вздохнул и впился поцелуем в губы любимой.
Как мы переместились на кровать - не помню, возможность того, что кто-то может войти и длительное воздержание разожгли страсть до состояния, в котором мозг отключается. Когда мы пришли в себя, на Анстии, которая лежала у меня на плече, было только подаренное мной колечко, а наши одежды валялись рядом с кроватью. Звук за дверью словно хлестнул по нервам, Анстия мгновенно накинула на нас одеяло. Когда шаги стихли, мы как школьники, которые боятся быть застуканными, судорожно одевались. Одевшись, Анстия поправила причёску, и чмокнув меня в щеку выскользнула из комнаты, игриво сказав:
- Нужно почаще тебя провоцировать на такие небольшие ссоры, уж очень приятное получается примирение.
После этих небольших разборок началась подготовка к спуску на нижние уровни. Много времени я потратил на начертание рун на стрелах, теперь лучников у нас было много больше. Фитла теперь от меня не отходила, они с Анстией подружились и всё свободное время о чём-то шушукались и хихикали. Обе всё время ходили в платьях, выгодно подчёркивающих их фигуры, видно они надумали меня дразнить, совершая маленькую месть за ту выволочку, что я им сделал. Подготовку лучников и арбалетчиков взяли на себя Рован и Анстия. Лавра я попросил заняться подготовкой щитоносцев, их дополнительно нужно было снарядить короткими мечами. Над мечами я тоже поработал, начертав на них руны стихии огня и добился того, что удар мечом испускал узкую полосу энергии в сторону удара, словно расширяя лезвие на тридцать сантиметров, а укол острием посылал тонкую струю энергии на полметра вперёд. Увернуться от удара такого меча будет очень нелегко. Правда, как показали тренировки, заряда руны хватало на три удара. Я попробовал добавить ещё две такие же руны, в надежде, что увеличится количество зарядов - где там..., - только возросла сила удара. Мощь была такова, что я получил солидные ожоги руки и лица. Я стал похож на хорошо прожаренный бекон, ногти правой руки наполовину сгорели, кожа растрескалась обильно кровя, а правый глаз ослеп. Здорово, что Аглапий был недалеко. Я дошел до него, едва не сломав зубы от боли. После лечения я выглядел так, словно меня побрили, ни ресниц, ни бровей, от бороды остались курчавые обрывки, ногтей на правой руке почти не осталось. Аглапий, пошатываясь, попросил на сегодня прекратить мои эксперименты. Пришлось сбрить остатки волос, мои люди меня таким ещё не видели, но благоразумно помалкивали, хоть и выглядел я весьма потешно.
Звездюлей от Анстии избежать не удалось, она даже сказала, что не станет со мной целоваться пока не отрастут волосы. На что я в возмущении сказал, что тогда пойду приставать к Фитле, ехидная улыбочка Анстии и её слова: - давай попробуй, сразу же меня насторожили. Пожалуй, теперь, даже решись на такое, я бы трижды подумал. Эта парочка спелась и с ними нужно держать ухо востро.