Чтобы избежать трещин, печь решили не перегревать, пусть влага выходит постепенно. Окна же вставили только перед сном. Да, после пуска печи недели две в доме стоял запах гари, но вскоре всё выветрилось и стал преобладать запах свежей древесины.
27. Зима.
Дни шли, Явр периодически уходил на охоту, а Рован занимался по хозяйству, он оказался рукастым мужиком. Постепенно наш дом обрастал хоть и простенькой, но мебелью. Инструмента было валом, времени тоже. За два дня мы огородили в две жерди площадку со стороны ворот, размерами с площадь обоих наших участков, куда выпускали пастись лошадей, ворота в частоколе оставляли открытыми. Лошадки полюбили свою конюшню и до темноты сами возвращались в неё. Рован только их закрывал, чистил и подкладывал корм. За лошадей я не беспокоился.
Когда высыпал первый снег, стали дуть пронзительные ветра, такие, что даже лошади не хотели долго находится на пастбище. Через недели две такого буйства стихии Явр позвал нас вечерком собраться у него дома. Закончив дела по хозяйству, мы пришли к Явру.
В доме горели масляные лампы, стол был празднично накрыт, кувшин холодного эля, покрытый капельками воды, разносолы, жареное мясо, запечённая клуха. Вареные клубни картофеля, называли по-другому - бубур да и был он немного слаще привычного мне. Нас пригласили за стол. Я спросил:
- Что за повод для такого пира.
- Дмитру сегодня исполнилось четырнадцать лет.
- Как-то неудобно без подарка, - сказал я.
- Да брось, я тебе и так по гроб жизни должен, да и сколько ты делаешь для нас.
- Нет, так не пойдет, обождите пару минут. Я быстро вышел из дома. Вернулся я со свертком, который передал парнишке.
- Вот тебе подарок, разворачивай уже, похвались.
Освободили угол стола, развернув свёрток Дмитр достал лук, рядом лежал украшенный причудливыми узорами колчан со стрелами.
- Спасибо дядя Ал, - вскрикнул парнишка, в глазах его стояли слёзы радости.
Это был тот лук, которым откупился кузнец, всучивший проклятые метательные ножи. Поскольку я луком не пользовался, решил подарить его парню. Всё одно лучше, чем будет пылиться в сундуке.
Взглянув на лук, Рован попросил мальца посмотреть на него поближе, тот нехотя дал его воину. Тот повертел его в руках, натянув тетиву, снял обратно. Посмотрел стрелы.
- Королевский подарок, лук сами альвы делали, стрелы не простые, заговорённые, тварей проклятых земель убивают наверняка. Я тебе обычные сделаю. А подарком от меня станет наука - научу хорошо стрелять из лука, будешь лучником не хуже альвов, если конечно захочешь.
Дни текли один за другим, Рован ежедневно занимался с Дмитром, они даже сварганили мишень на частоколе, вернее три, на разной высоте. Я так же стал тренироваться под руководством Рована, хотелось научиться получше обращаться с копьем и палицей. Занятия были изнурительными, гонял он нас нещадно. Не столько приемы боя, а гибкость и выносливость воспитывал он. Сила, как он сказал, придёт со временем, но тело нужно держать в тонусе постоянно.
Получив более полный доступ к инфополю, я смог как бы загрузить в память приёмы борьбы с дробящим и древковым оружием. Объём был колоссальным, как и количество видов оружия, большую часть которых изобрели люди и еще какая-то раса гуманоидных существ, со странным названием, обожающая воевать. Только в процессе тренировок всплывали названия приёмов, и я отрабатывал их на практике. Занятия по развитию физического тела сменялись занятиями по управлению энергиями. Я становился сильнее.
За нашим частоколом ночами бесновались твари, но пробраться к нам не могли.
К началу весны Дмитр стрелял как заправский снайпер, лук казалось был создан для него. Отец стал брать его на охоту и учить охотничьим премудростям. Я же в боях на посохах или с копьем стал чаще выигрывать у Рована. На палицах он меня безапелляционно побеждал, с этим оружием он не расставался десятки лет, оно словно было продолжением его руки. Но я быстро учусь.