30. Пустоши.
Открывшаяся картина вызывала оторопь – серое марево, как будто туман смешали с пеплом, двигалось над землёй, мелкая дрожь его, словно это не туман а студень, пробегала от одного участка к другому. Деревья и кустарник имели такой вид, словно полуживые обгоревшие страдальцы в недоумении тянут свои искореженные руки к небесам, взывая о помощи. И могильная тишина, ни кузнечика, ни птицы, словно уши набили ватой, только тонкий звук, на грани комариного писка, наполнял все пространство вызывая необъяснимую тревогу.
Земля была покрыта чёрным порошком, словно вулканическим пеплом. На ощупь это порошок был как сгнившая в труху склизкая сырая древесина. Ветви деревьев и кустарника, словно пролежавшие в болоте, были покрыты черной сгнившей древесиной. Когда я сломал одну веточку, волосы встали дыбом, комок подвернул к горлу, внутри была живая древесина, которая, словно поражённая проказой плоть гнила заживо. Черный порошок на земле оказался остатками сгнившей растительности этих, некогда цветущих земель.
Моя мохнатая команда шла молча, только шерсть стояла дыбом, зубы оскалены.
Медленно углубляясь в пустошь наш отряд проходил километр за километром. Изредка встречались гниющие заживо лесные исполины, на макушках которых можно было ещё увидеть остатки листвы, но ни одного животного или насекомого. Кругом этот проклятый пепельно-серый туман.
Чем ближе к центру, тем отчетливее ощущалась тревога. Стиснув зубы, через силу я шел вперёд. Собаки стали глухо рычать, жались к ногам.
Когда под ногами стало чавкать, словно мы идем по болоту. Тонкий писк усилился. Земля из пепельно-черной превратилась в серо-коричневую, ближе к жёлтому, из-под ног выдавливалась жидкость похожая на гной, запах стоял как в склепе, никакого движения воздуха.
Сквозь марево тумана я увидел какое-то движение, ещё один шаг вперёд открыл отвратительную картину – бело-желтый холм, покрытый мелкими, похожими на червей полупрозрачными щупальцами, на вершине которого искажая воздух и вызывая то самое дрожание тумана, на полуметровой высоте висело темное, непрерывно меняющее очертания, пятно. Инфополе сообщило, - пространственный разрыв, опасность переноса в неизвестную точку проклятых миров, не рекомендуется подходить близко.
Да я за все богатства мира не пошел бы к этому холму. Медленно отходя мы стали возвращаться назад. Как мы вернулись к границам пустоши не помню, вроде в конце даже бежали.
Выскочили обратно на нормальную траву уже ближе к вечеру, на нас обрушилась какофония звуков живого леса, легкий ветерок свежего воздуха, принес приятные запахи - мы словно вернулись с того света.
Возвратились к месту стоянки затемно, разведя костёр я приготовил малата которого носил в мешке целый день, соль и травы не дали мясу испортиться, наоборот пропитав его, сделали очень вкусным. Собакам перепали лишь кости.
Идите на охоту, но один останется тут. Почему-то я не удивился, остался Бим, он всё время старался быть рядом со мной, особенно после того, как я его вылечил.
Время шло медленно, я допивал последние капли эля. Бом с Томом ещё не вернулись. Мысли мои бродили вокруг пустошей, я не понимал, как с ними бороться, не хватало ни сил, ни знаний.
Бим встрепенулся, шерсть встопорщилась, рычание и оскал, весь напряженный он смотрел в темноту. Взяв в руки дубинку, я стал рядом. Из темноты, беззвучно, словно тени, вышли три эволка и так же молча бросились в атаку. Двое навалились на Бима, один, более крупный – видимо вожак, достался мне.
Расправиться как с гиеноподобными тварями не удавалось, если бы не подоспели Том с Бомом, даже не знаю, чем бы всё закончилось. Три моих пса, уже серьезно покусанные загрызли двух своих крокодиломордых соперников. Я же своего никак не мог зацепить, даже представить не мог, что можно быть таким вертким с такими габаритами.
Все дальнейшее произошло быстро, эволк цапнул меня за ногу, а я умудрился врезать дубиной ему по спине. От удара его задние ноги сразу отказали, но челюсть он не разжимал. Дикая боль, ощущение, что ногу зажало в тисках, рычание собак, грызущих вожака, как пиявка уцепившегося за мою ногу и не возможность ещё раз ударить, чтоб не попасть по своим. Сколько длился этот кошмар не знаю, субъективно минут пятнадцать. Когда удалось отцепить уже мертвого вожака от моей ноги я её быстро перевязал. Выглядела она мягко говоря отвратно. Помня о том, что эти твари переносчики заразы, я поторопился. Закипятив воду на костре, сделал отвар из трав, основными были тось, матекера, лист древня, ромашка, багульник и другие. Разбавив концентрированный отвар, промыл раны себе и псам, попил сам и их напоил. Больше всех пострадал Бим, не везёт ему. Подлечив его занялся остальными псами. Уже повеселевшие Бом и Том побежали в темноту и вернулись с тушей кабанчика, я же принялся за лечение себя любимого, хотя ни разу ещё этого не делал.