*** Серебристый BMW выехал из города. Пассажирка спала на заднем сидении и только поэтому не задавала лишних вопросов. Машина неслась по трассе, обгоняя редкие в этот час автомобили. Фрэнсис Сторм предпочитал жить и творить за городом. Он купил небольшой дом рядом с лесом и перевез туда все свои картины, чистые холсты, кисти и мольберт. Мебели в домике практически не было, если не считать старую пружинную кровать, круглый обеденный стол, несколько табуретов, пару стульев, письменный стол на хромых ножках и платяной шкаф с перекошенными дверцами. Подвал оказался просторным. А в самом доме была обустроенная ванная комната, которая содержалась в чистоте. В одной из небольших подвальных комнат мужчина организовал творческую мастерскую, вторую использовал для хранения тюбиков с краской. Машина затормозила у одинокого одноэтажного дома с заколоченными окнами. Водитель заглушил мотор, вышел, открыл заднюю дверь и вытащил гостью. Она оказалась не такой легкой, как думал Фрэнс. Он взял девушку на руки и отнес в подвал. Где были наручники, Фрэнс не помнил, поэтому положил гостью на старый матрас и запер дверь на ключ. Познакомиться им еще не довелось. Стоило девушке сесть на заднее сидение, как она практически сразу же уснула. Мужчине даже не пришлось доставать флакончик с хлороформом.
*** Молодой мужчина стоял у зеркала и рассматривал свое лицо. Он был готов на все ради искусства. В его руке блеснуло лезвие кухонного ножа, а потом холодный металл рассек плоть над бровью. Горячая кровь залила глаз. На лице появилась безумная усмешка. Мужчина взял со стеклянной полочки кисть и собрал ей ценную краску. Он сделал первый крупный мазок и удовлетворенно кивнул, когда под кистью появилась широкая кровавая дорожка. Этот оттенок красного сильно отличался от того, которым художник писал закат. Открытие натолкнуло его на мысль, что в мире миллиарды разных оттенков. Каждый тюбик по-своему уникален. И это скорее сложность современного искусства - как же отыскать нужный? Нож снова коснулся лица. Мужчина делал надрез за надрезом, пока картина не была окончена. Он проводил ножом по старым шрамам, вновь рассекая кожу. Безумный творец был убежден, что лицо и руки подходят больше, чем все другое тело. Но, если он поранит руки, то не сможет рисовать. Так родилась первая картина Фрэнсиса Сторма, известная как «Рождение Дьявола». Раннее творчество художника отсылало к библейским мотивам. У других его картинах ничего не известно: художник не желал признаваться, что когда-то по глупости мешал восхитительных красный с грязной, искусственной краской.
*** Эмми сидела в кромешной темноте и вслушивалась в приглушенные голоса: мужской и женский. Каблуки простучали где-то у нее над головой. Девушка подняла голову, но, разумеется, ничего не увидела. Она затаила дыхание и пыталась уловить хоть обрывки разговора. В голову закралась страшное подозрение: этот слегка истеричный голосок она уже слышала, и не раз. Девушка дернула рукой. Металлический браслет впился в запястье, цепь звякнула достаточно громко, чтобы ее можно было услышать наверху. Голоса тут же смолкли. Каблуки снова застучали прямо над головой Эмми. А потом до ее ушей донесся женский визг и глухой стук. Сердце сжалось. Несколько минут во всем доме было тихо, а потом замок клацнул, и белая дверь распахнулась. На пороге стоял Фрэнс. В тусклом свете, тянущемся из коридора, Эмми увидела крупные красные пятна на нежно-розовой рубашке. - Ты уже вернулся? - спросила она дрожащим голосом и зевнула. - Спокойной ночи, Эмми, - сухо сказал он и хлопнул дверью. Она повернулась лицом к стенке и тихо заплакала. Девушка поняла, что ее план бесполезен. Пора применять грубую силу и бежать от этого психа куда подальше. Вот только... Эмми обхватила безымянный палец правой руки и решила, что к мужу она никогда не вернется. Нет кольца - нет обязательств. Пусть считают ее без вести пропавшей, убитой, утонувшей, повесившейся, да какой угодно. Под аккомпанемент путаных мыслей Эмми заснула.