От такой свободы выбора хозяин слегка растерялся, и Скотт отлично знал, почему – весь его годами проверенный ассортимент составляли пиво, виски и содовая.
-Виски! – разрешил Картер недоумение хозяина. – Или что там у вас есть покрепче?
Вдруг владелец забегаловки просиял и сообщил, что есть настоящая «рашен водка»! Специально для дорогих гостей! Только на днях привезенная из России!
-Водка? Что такое «водка»? – в тоскливом недоумении спросил принц, который внимательно следил за дверью, не иначе, как ожидая обещанных рыжих девушек.
-Это как скотч, только еще лучше! – оптимистически пообещал пилот «Макрона». Получив холодную поллитровую бутылку с наклейкой в сине-белых тонах и какой-то анонимный овощной маринад в качестве закуски (от вида которого Абихана брезгливо передернуло), он разлил напиток по стаканам и провозгласил тост, материализовавшийся в памяти по ассоциации с водкой:
-За прекрасных дам!!
Унылое лицо его высочества резко прояснилось, он с энтузиазмом согласился и, подражая Скотту, лихо опрокинул стакан.
Дальнейшее тонуло в алкогольном тумане. Через некоторое время инстинкт потребовал от пилота Картера домой и спать. А чувство единения с приятным собутыльником – позаботиться о нем. Принц лежал головой на столе и твердил, что путь назад для него закрыт, и дома на этой проклятой планете для него нет. Скотт отстаивал две версии одновременно: «где нам рады, там и дом» и «где вещи бросил, там и жилье». Вот он, Скотт, бросил вещи в дешевой молодежной гостинице, значит его дом теперь там. А рады ему будут на родной базе, значит, его дом и там тоже. На это принц замогильным голосом отвечал, что его там будут рады прибить, да и коллеги в штаб-квартире скорее удавятся, чем ему порадуются, поэтому дома у него нет. А вот вещей даже слишком много, они лежат в разных местах, значит, не считается. Вот Скотту, наверное, хорошо, потому что у него почти ничего нету… И ничего в том хорошего, возмущался Картер, одна смена белья и кошелек – это как-то маловато для нормальной жизни! Кошелька у Абихана не было, что характерно. И вообще у него с собой ничего не было, кроме того, что надето. После чего Скотт окончательно признал принца товарищем по несчастью и решил его приютить.
Расплачиваться пришлось, кажется, ему. Так как при виде золотистой кредитной карточки, небрежно извлеченной принцем из кармана плаща вместо кошелька, владелец забегаловки резко побледнел и предложил «принять все в подарок». Возможно, впрочем, выпивка так «подарком» и осталась. Скотт довольно осознанно сгреб собеседника со стола и начал убеждать пройти еще немного. Тот печально огрызался и требовал такси, но среагировал на утверждения, что такой зверь здесь не водится, а ищется снаружи.
Кажется, потом они ловили на улице мобиль. Абихан пытался разглядеть на нью-йоркском небе звезды и жаловался, как ему их не хватает. Затем таксист не хотел их везти – и вдруг резко согласился. Промелькнул знакомый холл гостиницы, и на этом Скотт успокоился, окончательно отключившись.
Первым утренним ощущением было неудобство от жесткой поверхности, на коей он возлежал. Впрочем, некоторое время организм пилота Картера не протестовал, так как было довольно тепло и уютно. Точнее, кто-то теплый присутствовал рядом, свернувшись клубком, и согревал. Или сам о Скотта грелся??
«И таки что ж это было?» – лениво подумал он, обнимая это теплое покрепче. «Девушка? Я что, где-то девицу подцепил? По старой памяти… Вот блин, давно так не нажирался…»
Неосторожная мысль вкупе с неосторожным движением – попыткой рассмотреть, что ж такое он к себе привел – вызвали волну неизбежной головной боли. Вырвался протестующий скулеж. Зато удалось разлепить оба глаза и использовать их по назначению.. Не то, чтобы совсем успешно, правда.
Зрение показывало глюки. Во-первых, потолок казался безбожно низким. Во-вторых, давно должен быть день, а света совсем мало. В-третьих, рядом оказалась, судя по недлинной золотистой гриве, блондинка. Учитывая, что к ним Скотт был, в общем, равнодушен, это лишний раз подчеркивало грандиозность пьянки – надраться до блондинок…
Приятной неожиданностью было отсутствие во рту гадостного вкуса – вечного спутника скоттовых попоек. Но головной боли это нисколько не умеряло.
-Мама моя-ааа… – простонал Картер, стараясь не шевелить головой лишний раз, – роди меня обра-атно…
Поежившись под покрывалом… какое-то оно тонкое и странной формы, отметил машинально пилот несообразность… блондинка свернулась поплотнее, попытавшись, в свою очередь, приобнять источник тепла.
«Шейла!!!» – осенила Скотта страшная мысль. – «Я должен был встречаться с Шейлой!!! Нет, я с ней встретился!!! Но что случилось потом, что я подцепил себе на ночь девицу? Неужели мы поругались??»
Гипотеза показалась весьма правдоподобной. Чтобы надраться с перерывом в биографии во время военных действий, нужен повод как минимум калибра «ссора с любимой». Но какая же он свинья… поругался и ушел ловить других баб…
И что скажет доктор Шагал, который наверняка уже забеспокоился?? Скотт должен был вернуться в условленное место еще рано утром…
«Не буду пока с ними связываться», – трусливо подумал он, потрогав во внутреннем кармане комм. «Все равно уже опоздал. Приду в себя, выгоню девицу, умоюсь, чтобы рожей попойку не выдавать. Вспомню, что произошло. Встретился я с агентом, или нет? О! – осенила его вполне здравая для похмельной головы мысль. – Я напился с ним! Поругался с Шейлой, пошел на вторую встречу, как раз в ресторан… и нажрался с агентом. Может, даже для конспирации».
Душа пилота поуспокоилась, чего нельзя было сказать о совести. Эта вреднючина продолжала кусаться. Шейла, бедная, расстраивается, а ты, гад такой, лежишь тут в обнимку с блондинкой!! С первой попавшейся блондинкой, с которой пошел утешаться!! Ну не кобелина ли ты???
-…! – сказал Скотт вслух. Но ведь он даже не помнит, что у него с этой девицей было!! Может, это не считается, попытался утихомирить он взбудораженную совесть. Я, кстати, даже в штанах, она, вон, в рубашке… И вообще, костлявая какая-то и плоская…
Нифига не подействовало. Зато всплыло любопытство. Он не мог вспомнить даже фэйса случайной подружки или ее форм. Ну не терзаться же совестью зря?? Поскольку повернуть голову было страшно (опять заболит зверски, пока же только тихо и привычно гудит), а из нынешнего положения был виден только фрагмент головы и шевелюра, Скотт, недолго думая, протянул под покрывалом руку и ощупал свою ночную добычу.
От ужаса, перекрывшего даже стыд за измену Шейле, его прошиб ледяной пот.
Парень!! Мать твою за ногу, плоско, как доска! Парень!!!
А в следующий момень бравый пилот офигел еще больше, нащупав под мышкой неизвестного кобуру.
-Я что, – жалобно простонал он, – уже и до блондинов нажрался??!!
И тут, для усугубления кошмара, неизвестный заерзал, поднял голову и мутными несчастными глазами уставился на Картера.
Второй раз в жизни неверующий Волк Бронкса помянул создателя, прося не допустить, потому что смотрел в упор на точеное лицо принца Абихана.