мучаясь уже другой мыслью: сидит ли тот все еще там, придется ли
встречаться с ним с глазу на глаз или следовательша уже пригласила его в
кабинет. Второй вариант был бы для него теперь настоящим спасением:
встретиться с ним в присутствии с Анны Кирилловны будет гораздо легче, хотя бы потому, что не придется оставаться с ним наедине и смотреть ему в
глаза. Смотреть можно на следователя, и только на него.
«Если бы было так! – носилось в мозгу, – если бы она уже пригласила его в
кабинет…»
Он посмотрел по сторонам, но туалетной бумаги нигде не было. Обернулся
назад и за трубами канализации увидел сложенную в несколько раз грязную
газету. Выбирать не приходилось, и Добряков вытащил газету и оторвал от
нее клочок.
«Значит, все-таки сделала нам очную ставку? – думал он, натягивая джинсы.
– Значит, буду говорить, как учила Зина. Авось выгорит».
284
«Молния» без ушка сводилась на ширинке с трудом, и он помучился еще
пару минут, пока не привел себя в порядок. И следом за тем в дверь снаружи
постучали и раздался недовольный голос сержанта:
- Жив там? Скоро?
- Я тут, я уже, - услужливо расплывшись в улыбке, Добряков распахнул дверь
и оказался нос к носу с рассерженным дежурным.
- Проблема… извините… - смущенно залепетал он. – Вы мне помогли…
спасли, можно сказать… Спасибо…
- Пошли, пошли, ждут уже, - и милиционер сжал правую руку Добрякова
своей железной левой и повел за собой.
«Сейчас поворот, - с ужасом думал Добряков, - сейчас увижу… вдруг он
там?.. Что тогда?.. Если он там – я пропал!»
Он вдохнул и набрал в легкие как можно больше воздуха, закрыл глаза и, как
в пропасть летел, повернул за угол. Шагнул раз, другой, боясь споткнуться от
жесткого подталкивания дежурного, и решился открыть глаза.
Чудо! В коридоре никого не было! На том самом стуле, где несколько минут
назад сидел он, никто больше не сидел. Да и самого стула вроде как не было.
Или это ему только показалось?
«Да и действительно, не померещилось ли мне все это минуту назад?» -
подумал он, облегченно вздохнув. Но почему-то в глубине души был уверен, что нет, не померещилось, что он сидел тут, что сейчас, возможно, уже
приглашен в кабинет Анной Кирилловной и они ждут его, Добрякова…
285
«Впрочем, если он там, уже легче», - Добряков настроился на свое прежнее
мнение. Ему почему-то казалось, что в присутствии Анны Кирилловны все
будет гораздо проще, а главное – легче.
Сержант осторожно и негромко постучал в дверь, из-за которой сразу же
раздался женский голос:
- Войдите.
Добрякову показался этот голос незнакомым, по крайней мере, он не смог
соотнести его с голосом Анны Кирилловны.
«Что это? – испугался он. – Неужели другая следователь? Но ведь тогда…
тогда все, конец!..»
Дежурный втиснул в приоткрытую узкую щелочку половину своего
массивного корпуса, словно стесняясь пролезать туда целиком, и пробасил:
- Подследственный Добряков доставлен, товарищ капитан. Разрешите
ввести?
- Да, разумеется, вводите, - согласилась Анна Кирилловна (теперь Добряков
уже узнал ее голос).
Сержант козырнул, развернулся к Добрякову и, сделав приглашающий жест,
отступил в сторону.
Добряков с замирающим сердцем переступил порог и снова оказался в
знакомом, вчерашнем, кабинете. Стараясь не смотреть по сторонам, он
поздоровался с Анной Кирилловной, которая сидела за столом и пристально
всматривалась в него. Но вместе с тем Добряков заметил, что она краешком
глаза, совсем незаметно наблюдает одновременно что-то, что находилось
правее от Добрякова, где-то совсем близко к двери.
286
«Да что она там высматривает? –мелькнула тревожная мысль. – Что там
может быть-то?»
А сам, несмотря на догадку, ни за что не решался повернуть голову в
направлении ее полувзгляда. Наверное, потому, что весьма определенно знал, что там увидит. И снова почувствовал в ногах нешуточную тяжесть.
- Можно присесть? – спросил он, параллельно пытаясь догадаться, куда она
предложит ему сесть.
- Разумеется, присаживайтесь, разговор у нас будет долгий, - кивнула Анна
Кирилловна на ближайший к себе стул, прямо напротив себя.
Добряков, набравшись мужества, решительно шагнул на указанное место,
стараясь не отвлекаться по сторонам. С ходу опустился на стул, поискал, куда
бы пристроить руки, но не нашел и сложил их у себя на коленях, одна на