итальянское вино и закусывать сырными шариками.
Константин Генрихович вынул из холодильника бутылку привезенного из
недавней загранкомандировки вина и торжественно водрузил ее на столе.
- Я просто млею от этого вина, - сказал он. – Оно производится в области
Венето, это на северо-востоке Италии, из винограда сорта шардоне. Пьется
мягко, надо только смаковать каждый глоток, каждую каплю. Ну что,
приступим к трапезе? – и наполнил бокалы светло-янтарным напитком.
Зина взяла бутылку, прочитала на этикетке: «Natale Verga, Chardonnay del Veneto Frassinо, 1981».
- Это год производства? – спросила она.
- Да, разумеется, - кивнул профессор. – Прошлогоднее. Из ранних, молодых
вин. Вкус у него терпкий, ядреный. Попробуй, - и он поднес свой бокал к
бокалу Зины, слегка стукнул кромкой, так что раздался нежный, хрустальный
звон, и отпил небольшой глоток.
Зина отпила следом. Незнакомый, но оригинальный вкус приятно удивил ее.
Сырные шарики «Рафаэлло» придали букету дополнительной пикантности, и
вскоре Зина почувствовала, как приятная теплая волна поднимается откуда-то
89
из-под ложечки, мягкими перекатами подступает к горлу, к голове, слегка
туманит сознание.
- Знаешь, мне так легко, - слегка разомлев от выпитого, призналась она
Константину Генриховичу. – Хочется жить, улыбаться… Я ведь никогда не
говорила тебе, как я живу…
Зина прекрасно сознавала, что становится словоохотливой, развязной, но –
удивительно – это ничуть не смутило ее. Наоборот, ей вдруг захотелось
рассказать Швецу про свою жизнь, что-то в подсознании убеждало ее: он
поймет, проникнется. У нее так мало было в жизни добра, что первый
встреченный ею неравнодушный человек, каковым, несомненно, являлся для
нее Швец, заменил бы ей сейчас, она чувствовала, и отца, и мать, и всех
моралистов земли вместе взятых. И она стала рассказывать о себе: про
пьянки и ругань, про гроши, с большим трудом выкраиваемые матерью на
учебники и тетрадки для дочери, про серую атмосферу родительского дома…
- Бедняжка, я и не знал, что ты росла в такой обстановке, - посочувствовал
Константин Генрихович. – Представляю, как тебе было скучно.
- Нет, - возразила она. – Скучно мне не было. Мне помогали книги.
Удивительное, быстродействующее лекарство против скуки! Вполне
возможно, что будь в моей семье все мирно да гладко, я и не стремилась бы
учиться. Стала бы, как многие мои одноклассницы, продавщицами да вышла
бы замуж в девятнадцать лет. Не поступила бы в институт, тебя бы не
встретила, - она бросила в него испытующий взгляд.
- Ну, это ты зря! – дернулся Швец. – Если судьбой нам написано было
повстречаться, то мы все равно встретились бы. Я будто бы всю жизнь тебя
ждал…
- А давно ты женат?
90
- Двадцать пять лет. Сыну уже двадцать четыре, дочь на год моложе, твоя
ровесница.
- И что же, за все время ты ни разу не изменял жене? – отважилась спросить
Зина.
Швец поморщился, повертел в руках вилку с ножом, ответил не сразу.
- Как бы тебе сказать, - наконец, промолвил он. – Смотря что понимать под
изменой…
- А разве это слово подразумевает множество толкований? – лукаво
подстегивала его Зина.
- Оказывается, что так, - профессор медлил, стараясь найти нужные слова. -
Молода ты еще, не сталкивалась со многими вещами. Если понимать под
изменой желание лишний раз не видеть жену, оставаться в своей оболочке -
среди книг, научных интересов, дискуссий с коллегами, командировок, - то
да, изменял. И продолжаю изменять.
- Что же так? – искренне удивилась Зина: такого ответа она никак не ожидала.
«Видно, и впрямь, мало жила», - мелькнула мысль.
- Мы с ней чужие люди, духовно, я имею в виду. Она химик, вся в своих
интересах, колбочках, лабораториях, шут его знает, в чем еще. Спорить о
физиках и лириках сейчас, конечно, уже не модно, но суть вещей-то осталась, как тяжелый ил на дне водоема. Просто никто не хочет тормошить этот ил, поскольку сегодня это уже не продуктивно. Однако мне от этого не легче.
Дома, в атмосфере, которая, казалось бы, должна быть для меня теплым
убежищем, чудесным очагом, я чувствую себя, будто на приеме у английской
королевы… Не знаю, поняла ли ты меня.
- Я стараюсь, - тихо ответила Зина.
- И обожаю дни, недели, когда она в командировках, вот как сейчас…
91
- Чтобы безнаказанно принимать у себя молоденьких девушек? – выпалила
Зина и спохватилась.
Повисло неловкое молчание. Она смотрела в тарелку, потупив глаза, он встал, прошелся по кухне и вдруг изо всей силы ударил кулаком в стену. Тупой звук