- Что, не мутит? – выдохнув, спросила она и кивнула на оставшееся в его
стакане пиво.
- Не особо, - он пожал плечами. – Можно я поем, да? Что-то проголодался.
- Не мудрено, сколько калорий подрастерял. Ешь, конечно, - она улыбнулась и
закурила.
Добряков разрезал грудку и начал неторопливо, с аппетитом есть.
- Так что за строительство там у тебя, можно узнать? – спросил, хрустя
салатом.
- Чего ж нельзя. Вложила я крупную сумму в строительство жилого дома, -
выпустив дым, начала она. – Пусть, думаю, будет еще одна трешка про запас.
Витька когда-то все равно женится. Проходит год, и тут начинаются странные
вещи. Звоню в строительную компанию – молчат, ничего толком сказать не
хотят, как-то мнутся, что-то утаивают. Спрашиваю, на какой стадии
строительство, а они как воды в рот набрали. Сейчас строят быстро, и все это
148
кажется подозрительным. А тут подружка вчера звонит. «Зинка, - говорит, -
ходят слухи, что эта компания твоя – самая настоящая финансовая
пирамида…»
- А что это значит? – перебил Добряков.
- Никогда не слыхал? – она снисходительно хмыкнула. – Повезло, значит.
Пирамида – компания, которая берет у людей, желающих поиметь квартиру,
деньги под строительство, обещает быстрое получение квартир, а потом
благополучно и бесследно исчезает, поимев и денежки доверившихся, и их
самих.
Добряков во все глаза смотрел на нее. Ни о чем подобном он никогда не
слышал.
- Кто вложил деньги в числе первых, еще могут на что-то рассчитывать. Я
влилась в эту структуру одной из последних, и если прав подружка, плакали
мои бабки.
- А сколько там твоих денег? – осторожно спросил Добряков.
- Много. Тебе и не снилось, - отмахнулась Зина, наполнила второй стакан и
так же быстро выпила.
- Ну ты подожди пока, может, твоя подружка чего-то не поняла и рано
паниковать…
- Если сейчас не паниковать, дальше вообще поздно будет. Эти жулики
просто-напросто скроются за тридевять земель. Совершенно безнаказанно.
Ищи-свищи их потом.
- И что, никакой управы на них нет?
- У нас нет. Пирамиды эти запрещены законом многих стран. У нас, увы,
прямого запрета на такую деятельность нет. Если они не успеют смыться и
попадут под суд, самое большее, что им грозит, - обвинение в мошенничестве
149
и незаконном предпринимательстве. Тогда как их расстрелять мало.
Случается, что люди последние кровные туда вкладывают, а в результате
остаются без ничего…
Она молчала. Закурив новую сигарету, подперла подбородок свободной рукой
и потерянно глядела куда-то мимо Добрякова, в угол кухни.
Он отложил вилку, отодвинул тарелку, допил оставшиеся полстакана, тоже
закурил и первым нарушил молчание:
- И что думаешь делать?
- Разбираться, конечно, пытаться хотя бы деньги вернуть, вернее, их часть.
- И каким образом?
- Поеду в их контору, буду добиваться, чтобы меня приняли, - она загасила
сигарету, открыла вторую бутылку и наполнила стакан. – Съездишь со мной?
- Съезжу, разумеется. А далеко?
- Да нет, на Садовом кольце. Завтра тогда сгоняем?
- Договорились, - кивнул он. – Как компания называется?
- ООО «Социальный заказ».
- Название-то придумали! – хмыкнул Добряков. – Нашли же, как
замаскироваться!
- А что, тем и купили толпу доверчивых. Знаешь, сколько народу к ним
кинулось! Я на этой волне тоже сглупила. – Она выпила третий стакан и
зажевала салями. – Значит, смотаемся. А не боишься? – посмотрела на него в
упор.
- Я-то? – он замешкался, но тут же собрался и отшутился: - А что, там
стреляют?
150
- Стрелять не стреляют, но мордоворотов всяких в охране достаточно.
- Мордоворотов я повидал достаточно. А про стрельбу сказал так, в шутку.
- А если кроме шуток? Ты про Афган рассказывал и про трупы какие-то…
- Ничего себе «какие-то»! Самые настоящие трупы, наших, русских
солдатиков! Я после этого полгода по ночам вскакивал и вроде как лунатиком
сделался.
- Как так «вроде»?
- Не знаю, как объяснить, не медик я… Вроде сплю, а рассказывали, что
командую громко: «Караул, строиться у тумбочки дневального!» Офицеры
укладывали меня в постель (мы все вместе жили, в офицерской палатке), я
вроде как снова засыпал, а на следующую ночь, ровно в половине пятого, все
повторялось. И так полгода, пока не уволился и в Москву не приехал. Здесь
все прошло, как рукой сняло. Самое интересное, что когда я просыпался и
мне про это рассказывали, я ничего не мог вспомнить. И в то же время не
поверить им не мог, не стали бы они в той обстановке так шутить…