В магазине долго плутал, все никак не мог найти винный отдел. Ему
казалось, что еще днем этот отдел был сразу направо у входа, а теперь тут
почему-то разместились холодильные установки с замороженными
продуктами. Добряков протер глаза – не помогло: застекленные боксы
глядели на него разноцветными овощными и фруктовыми упаковками.
«Что за хрень?» - проворчал он и внимательнее осмотрелся по сторонам.
Совсем не то, что было днем. Не было привычной аптеки, где он всегда
покупал снотворное, а ведь она должна была быть тут же, у входа. Не было и
салона видеозаписи, где в редкие трезвые дни он брал напрокат интересные
военные фильмы. Но ведь не могли же киношники съехать за полдня! То есть
убраться-то, конечно, могли, но чтобы демонтировать за несколько часов весь
павильон – этого Добряков никак не мог даже представить. В растерянности
он встал посреди прохода, как вкопанный. Выходившие из магазина любезно
обходили его, но некоторые откровенно толкали. Он пробурчал что-то в
качестве извинения и отошел в тихий уголок – там стопками, один на другом, лежали толстые бумажные пакеты с древесным углем и привлекающей
надписью: «Шашлык за полчаса!»
«Ничего не понимаю», - ошалело глядел Добряков на незнакомую
обстановку, но вскоре, кажется, нашел объяснение.
– Скажите, это магазин «Все сезоны»? – вялым голосом спросил он у
выходившего здоровенного мужчины с двумя ведрами и огромными граблями
в руках.
160
- Он самый, - улыбнулся здоровяк и сочувственно осмотрел Добрякова с
головы до ног. – Ты бы, приятель, того, проспался. Оно, глядишь, и прояснело
бы в голове.
Добрякову стало ужасно стыдно, он виновато пожал плечами (мол, с кем не
бывает) и почувствовал, как мелкими колючими пупырышками на него
накатывает страх. «Что со мной? – содрогнулся он. – Тьфу, пакость какая! И
зачем надо было столько пить!»
Однако надо было что-то предпринимать. Он еще раз осмотрелся и сквозь
дрожавшие веки сумел-таки различить охранника, курившего на крыльце
магазина. Он с радостью устремился к нему, как к последней надежде.
- Скажи, друг, а что это я не узнаю наши «Все сезоны»? Тут, на входе вроде
бы киоск был кинопроката, а теперь исчез куда-то…
- Да никуда он не исчез, - улыбнулся охранник, точно так же, как
здоровенный мужчина, с улыбкой оглядевший Добрякова. – Просто ты зашел
со второго входа. А твой кинопрокат – с главного входа, вон там, - и охранник
показал рукой за угол.
- И аптека там же, да? – словно за спасительную соломинку, ухватился
Добряков за знакомые ориентиры.
- Куда ж ей деться, там она, - кивнул охранник.
- Ну а с этого входа в торговый зал-то попасть можно? – приободрился
Добряков.
- Чудак человек! – усмехнулся охранник. – И попасть можно, и выйти с
покупками здесь можно.
Добряков на радостях даже спасибо не сказал, пулей влетел в торговый зал и
стал искать знакомый указатель «Напитки». Вот и он – как раз в
противоположном конце зала. Только сейчас, более-менее освоившись,
161
Добряков вспомнил, что «Все сезоны» действительно имели два входа,
просто Добряков всегда входил в магазин с главного входа, так как этот, второй, был дальше от его дома. А к Зининому дому он, наоборот, был ближе.
«А где же я тогда входил днем?» - пытался вспомнить Добряков, да так и не
вспомнил: как раз уткнулся в стеллаж с надписью: «Алкоголь».
У него словно камень с души свалился, настолько сразу стало покойно и
уютно здесь, среди поблескивавших бутылок. Он с облегчением выдохнул и
начал присматриваться к полкам. Вот и пиво, которое брал днем. Он уже
потянулся было к бутылкам, но вдруг одна догадка остановила его.
«Ну его это пиво, да? – подумалось ему. – Бузгаешь его, бузгаешь,8 а толку
нет. Только пузо наращиваешь. Не взять ли нам чего-нибудь покрепче?
Правда, я не знаю, что покрепче она употребляет. Ну да ладно, от хорошей
водки, поди, не откажется», - и он стал присматриваться к ценникам в
поисках стоимости, соразмерной смятой в его кармане тысячной бумажке. И
вскоре нашел подходящее. Семисотпятидесятиграммовая бутылка «Русского
стандарта» стоила 385 рублей. Добряков прикинул: хватит еще и на пиво! Он
своим коронным захватом взял с полки бутылку водки и десять бутылок пива
и, вдохновленный найденным решением, направился к кассе…
* * *
Уже поднимаясь на лифте, услышал наверху отголоски какого-то шума. По
мере подъема кабины шум становился громче, отчетливее определялись его
координаты. Поначалу Добряков решил, что это где-то на седьмом этаже,