Деятельность Рэли насторожила испанцев. В то время послом Испании в Лондоне был дон Диего Сармиенто де Акуна, более известный как граф Гондомар (этот титул он получил позднее). Гондомар был непримиримым врагом Рэли: он считал его человеком, опасным для Испании, а кроме того, не мог простить Рэли пленение в свое время его родственника — дона Сармиенто де Гамбоа.
Гондомар был обходительным, образованным, умным человеком, блестящим собеседником и талантливым дипломатом. Он сумел установить с английским королем прочные дружественные отношения и, пользуясь этим, старался влиять на его европейскую политику. Особые усилия Гондомар прилагал к тому, чтобы склонить Якова на женитьбу принца Чарльза на испанской инфанте. Испания предлагала в приданое 600 тысяч фунтов стерлингов.
Гондомар задался целью сорвать экспедицию Рэли. Вначале он предложил Рэли охранную грамоту на экспедицию в Гвиану в том случае, если тот согласится на осуществление ее под «испанской протекцией». Рэли решительно отказался. Он прекрасно знал, что означает такая «протекция»: в случае чего ему просто перережут горло. Король Яков также отверг предложение об испанском эскорте: это означало бы признание прав Испании на Гвиану. Рэли продолжал настаивать на том, что Гвиана принадлежит Англии, ибо он оккупировал ее во время своего первого плавания в эту страну. Вероятно, Яков разделял мнение Рэли. Во всяком случае, король полностью был на стороне Рэли, надеясь, что тот привезет много сокровищ. Вообще в предстоящей экспедиции главным была добыча сокровищ, и не обязательно в Гвиане. Если бы Рэли сумел захватить «золотой флот» в 1618 г., стоимость которого оценивалась в 2,5 миллиона фунтов стерлингов, Яков простил бы ему все грехи, как мнимые, так к настоящие.
Гондомар сделал все, чтобы экспедиция провалилась. Он вынудил Якова дать обещание, что если Рэли нанесет какой-либо ущерб собственности Испании или ее подданным, то будет передан испанским властям в Мадрид для наказания, то есть практически для казни. Гондомар потребовал, чтобы король сообщил число и размеры судов экспедиции, их вооружение, порты, которые Рэли намерен посетить, и даты заходов в них, короче, все детали плана экспедиции. Яков передал Гондомару все эти сведения, и тот немедленно отправил их в Мадрид. Рэли знал об этом, но не беспокоился: он был уверен в успехе плавания. «Я так же убежден в том, что найду золото в Гвиане, как в том, что не собьюсь в пути из своей столовой в спальню», — говорил он.
В августе 1616 г. Рэли получил королевский патент на осуществление экспедиции. Документ был скреплен не большой, а малой королевской печатью. Вместо обычного для такого рода бумаг обращения «преданному и любимому» Яков собственноручно написал: «Находящемуся во власти закона». Ведь после выхода Рэли из Тауэра король официально не снял с него обвинение в государственной измене и в патенте напомнил ему об этом. Топор палача оставался над головой Рэли. В то же время Яков, оговаривая для себя пятую часть предполагаемой добычи золота, серебра, жемчуга и драгоценных камней, наделял Рэли всей полнотой власти в период проведения экспедиции, в том числе властью над жизнью и смертью любого из ее участников. Таким образом возникало парадоксальное положение: Рэли мог судить и миловать других, хотя приговор о его смертной казни полностью сохранял свою силу. Графы Эрандел и Пемброк внесли залог в 15 тысяч фунтов стерлингов как ручательство за преданность Рэли королю и его «хорошее поведение». Королевская игра в «кошки-мышки» продолжалась.
Коварный Яков посылал Рэли с относительно небольшим отрядом в страну, которую Испания ни за что не хотела уступать англичанам, сосредоточив там свои войска и построив опорные укрепления. Испанцы ждали Рэли, зная, когда и к какому месту южноамериканского побережья тот подойдет. Рэли же должен был поплатиться жизнью, если хоть один испанец пострадает или испанской собственности будет нанесен малейший ущерб.