Но Рэли напрасно взывал к Уинвуду. Тот внезапно умер, и дошедшее до Лондона письмо читал уже его преемник Роберт Ноунтон, относившийся к Рэли, в отличие от Уинвуда, недоброжелательно.
Тогда же Рэли послал очень грустное письмо жене: «Я едва жив, и ты уже знаешь почему. Уитни... которому я доверял больше, чем кому-либо из капитанов моего флота, покинул меня у Гренады, а с ним и Уолластон. Так что у меня сейчас лишь пять судов, одно из которых я посылаю домой...».
Вскоре от Рэли ушли и остальные капитаны, и он направился к Ньюфаундленду один. Во время пути Рэли обнаружил, что около сотни человек из его экипажа сговорились захватить судно, чтобы пиратствовать на нем. Рэли вызвал их на откровенность, и они признались, что не хотят возвращаться ни в Англию, ни в Гвиану. Рэли удалось уговорить их плыть в Ирландию, обещав, что они будут прощены.
Здоровье Рэли по-прежнему было очень плохим, но ему приходилось почти все время бодрствовать: он опасался, что заговорщики отступятся от своих слов и схватят его.
26 мая «Судьба» прибыла в ирландский порт Кинсейл. Там уже стояли три корабля его эскадры. Капитаны судов встретили его враждебно. Враждебной была и встреча на берегу. Там уже было известно о провале экспедиции, о сожжении Сан-Томе и о реакции короля Якова.
Роджер Норт дал королю полный отчет о плавании, стараясь подчеркнуть его положительные стороны. Но Яков уже все знал от Гондомара, получившего сведения из Мадрида. Едва дождавшись, чтобы объявили о его приходе, Гондомар бросился к Якову, крича: «Пираты! Пираты! Пираты!» Он напомнил королю его обещание отправить Рэли в Мадрид для суда над ним.
Яков был занят переговорами с Филиппом III о женитьбе своего сына на испанской принцессе и никак не хотел раздражать его. 9 июня Яков подписал документ, в котором говорилось о его «глубоком возмущении» эксцессами, допущенными Рэли. Король подчеркивал, что ему известно о них лишь по слухам, и просил всех, кто что-либо знает о преступлениях Рэли, безотлагательно сообщить об этом Тайному совету. Документ был опубликован 11 мая, а на следующий день первый лорд Адмиралтейства издал приказ об аресте Рэли.
21 июня «Судьба» подошла к Плимуту. Рэли поставил корабль на мертвый якорь и отослал паруса и такелаж на берег. Оп не намеревался немедленно бежать из Англии. В тот же день Рэли написал одному из своих родственников, что мог бы сделаться пиратом, поскольку обладает превосходным судном, «лучше которого нет на свете», и многие из его людей желали этого. Во время плавания, особенно при разграблении Сан-Томе, он захватил у испанцев различные ценности, по его оценке, стоимостью 100 тысяч фунтов стерлингов. Имея такие средства, он мог бы собрать компанию, с которой весьма затруднил бы морское сообщение с Европой. Но он не стал этого делать. Хорошо ли, плохо ли, но он дома.
Леди Рэли встретила мужа в Плимуте, и они жили там в доме Дрейка. Рэли приводил в порядок дела после плавания. Лишь в десятых числах июля супруги Рэли направились в Лондон. Но только они проехали немногим более 20 миль, как были остановлены вице-адмиралом Стакли, который сказал, что имеет приказ арестовать Рэли. Хотя у Стакли не было с собой официального документа, Рэли поверил ему на слово, и они повернули обратно в Плимут. Стакли был племянником Ричарда Гренвилла и, таким образом, кузеном Рэли. Его отец Джон Стакли принимал участие в одном из плаваний в Вирджинию.
Прошло еще несколько странно тихих дней. Все ждали, что Рэли попытается скрыться из Англии. Казалось, ничто ее препятствовало ему. Леди Рэли уговаривала мужа сделать это и даже договорилась с двумя французскими капитанами из Ла-Рошели, Флори и Ле Грандом, что они переправят Рэли через канал. Однажды ночью Рэли отправился к берегу, где стояло судно Флори, но, неожиданно передумав, повернул назад. Возможно, в нем заговорила гордость, и он, человек чести, устыдился ночного бегства.
В Лондоне распространились слухи, что Рэли слишком тяжело болен для того, чтобы предпринять поездку. И он остался в Плимуте. Но 23 июля Тайный совет дал категорический приказ Стакли доставить Рэли в столицу. 25 июля Рэли, его жена и несколько слуг покинули Плимут.
В гостинице Брентфорда, расположенного недалеко от Лондона, Рэли встретил француза Давида де Новьона, который передал ему записку от французского посла в Лондоне Ле Клерка. Посол выражал желание встретиться с Рэли. Тот ответил согласием. 7 августа Рэли прибыл в Лондон, а на следующий день его посетили Ле Клерк и де Новьон. Встреча состоялась в присутствии друзей Рэли, так что о ее секретности не могло быть и речи. Во всяком случае, Тайный совет знал о ней.