– Да, именно поэтому я и предпочла не участвовать, – просто ответила Реджина, чем заслужила полный бешенства взгляд. – Прости, дорогая, но мне казалось, что я и не обязана участвовать. Это все-таки твои родители.
– И что? Они твои… твои…
Реджина вскинула брови, ожидая окончания предложения.
– …люди! – вдруг выдала Эмма с таким выражением, будто высказала важную мысль, но затем нахмурилась, переоценивая сказанное, и сделала новую попытку. – Друзья или типа того… ладно, может быть, и нет. Но это не важно, вы часто видитесь, и, чёрт тебя дери, было нечестно оставлять меня с ними одну! Ты часть этого… всего этого дела, знаешь ли.
– Этого… дела? – спросила Реджина тоном, в котором слышалось требование развить тему. Щеки Эммы вспыхнули.
– Слушай, я не знаю, как это назвать, мы ведь ещё не… ну, ты понимаешь, – ответила Эмма, неловко заламывая сомкнутые руки. Её внезапная нервозность выглядела невероятно мило. – В смысле, ты бы… хотела сходить со мной куда-нибудь?
Реджина поджала губы. Она понимала, что ведет себя неправильно, но просто не могла не поддразнить Эмму. Ей очень нравилось наблюдать, как та нервничает.
– Извини, дорогая, ты говоришь о свидании или об отношениях? Ты недостаточно ясно выразилась.
– Я… – Эмма снова вспыхнула, и это было просто невероятно мило. Расчесывая пальцами копну светлых волос, она пожала плечами и попыталась объяснить: – В смысле, я не знаю? Любой вариант, какой бы ты хотела? Я не привередлива.
В ответ на это Реджина изогнула бровь.
– «Не привередлива»? Что ж, это чертовски романтично. Как же тут отказать?
Эмма застонала, опускаясь на корточки, уткнулась лицом в колени и запустила руки в волосы.
– О Боже, ты это специально, да? – мгновение Реджина молчала, безуспешно пытаясь скрыть усмешку. К счастью, Эмма была слишком занята своей «игрой в прятки», чтобы что-либо заметить.
– Я просто говорю, дорогая, что если ты чего-то хочешь, то гораздо проще сразу сказать об этом, чем неуверенно и боязливо ходить вокруг да около.
– Чёрт, – с досадой выдохнула Эмма и, привалившись к стене и слегка стукнув о неё головой, взглянула на Реджину. – Чтоб тебя. Пожалуйста, будь моей девушкой, Реджина. Вот. Довольна?
– Теперь ты умоляешь?
Эмма схватила ближайшее, что попалось под руку – что, по счастью, оказалось одной из случайно забытых Нилом игрушек, – и швырнула Реджине в голову. Реджина пригнулась, едва уклонилась от снаряда и рассмеялась, опускаясь на колени перед рассвирепевшей Эммой.
– Прости, я ничего не могла с собой поделать, – извинилась Реджина, надеясь, что не слишком разозлила Эмму. – Просто я нахожу, что ты невероятно привлекательна в смущении.
Эмма прищурилась, но казалось, что она скорее симулирует раздражение, чем действительно испытывает его.
– Я тебя просто ненавижу.
Реджина надула губы, изображая уязвленность.
– Вот как? Что ж, это очень печально. Я-то собралась принять твое предложение, но раз ты меня ненавидишь…
Она уже собиралась отстраниться, когда Эмма схватила её за руку, притягивая к себе так стремительно, что Реджина буквально рухнула к ней на колени.
– Иди к чёрту, – повторила Эмма и, задержавшись взглядом на губах Реджины, посмотрела ей в глаза. – Будь моей девушкой.
Реджина слегка прикусила нижнюю губу, едва заметно улыбаясь.
– Полагаю, я смогу выкроить время для отношений в своем плотном графике, – ответила она дразнящим тоном, затем, проведя языком по нижней губе, перекинула ногу через Эмму и оседлала её. Реджина изогнула брови, глядя на Эмму, и продолжила знойным голосом: – Я могу даже сделать остановку по дороге домой и купить длинную линейку, раз уж у тебя такое живое воображение. Тебе бы это понравилось?
Дыхание Эммы заметно затруднилось.
– О Боже, да, – взмолилась она безо всякого стыда. Казалось, она уже готова в любую секунду наброситься на Реджину, и той пришлось положить руку на грудь Эммы, чтобы остановить ее хотя бы на мгновение.
– Но прежде ты должна знать две вещи, – сказала она. – Первая: эта маленькая ролевая игра не должна мешать урокам магии, которые мы будем проводить два раза в неделю; твое невнимание к практической стороне вопроса становится очень опасным, и я не намерена с этим мириться. И вторая… – Реджина взглянула в направлении лестницы, чувствуя как волнение начинает закипать где-то в области желудка. – Прежде всего, мы должны сообщить нашему сыну об изменениях в наших отношениях.
Эмма одарила её скептическим взглядом.
– Я более чем уверена, что он все понял, Реджина.
– Он понял, что у нас был секс, а это другое дело.
В ответ Эмма закатила глаза, очевидно, не находя особой разницы, но все же смирилась с желаниями своей девушки. Она развернулась лицом к лестнице и прокричала:
– Эй, парень!
– Чего? – послышался недовольный голос из гостиной. Очевидно, Генри играл на портативной приставке, подаренной ему на Рождество.
Реджина, подразумевавшая под разговором с сыном совсем не это, послала Эмме взгляд, полный неодобрения, однако та предпочла не обращать на него внимания и крикнула:
– Мы с твоей мамой встречаемся. Все круто?
Реджина тяжело вздохнула, вконец разозленная происходившим. Тем не менее, она понимала, что для их сына именно такой способ общения на эту тему был, вероятно, наиболее подходящим; ведь он ясно дал понять, что не желает знать абсолютно никаких подробностей.
– Ага, – прокричал Генри в ответ. – Только не занимайтесь всякими мерзостями, пока я дома, и постарайтесь не расстаться до следующих праздников, потому что мы больше не будем играть в «разведенных» родителей, всем от этого неловко.
– Договорились.
– Окей.
Эмма победоносно вскинула руки, на что Реджина закатила глаза.
– Иногда вы оба абсолютно невыносимы. По-твоему, это разговор?
– Да, – ответила Эмма, очевидно, не понимая, чем Реджина так недовольна. – Я спросила, не против ли он, он выдал нам свои условия, и мы пришли к согласию: как по мне, это очень даже разговор, – она слегка улыбнулась, и, приблизившись, обняла Реджину за плечи. – Серьезно, он будет в порядке, если мы не облажаемся и не потратим следующие пять лет, ненавидя друг друга. Как по-твоему, это реально?
Эмма произнесла это непринуждённо, однако Реджина смогла разглядеть в её глазах тень страха. Откровенно говоря, Реджина чувствовала то же самое; однажды они обе уже доказали, что имеют пристрастие разрушать свои отношения безо всякой на то причины. Кто сказал, что они не вытворят подобного снова? И все же страх, замеченный в глазах Эммы, всколыхнул в Реджине желание защитить ее, и, обхватив руками щеки Эммы, она пылко и уверенно произнесла, не чувствуя в данный момент уверенности, но желая убедить Эмму в своей правоте:
– Не просто реально, Эмма — все именно так и будет. Мы не разрушим наши отношения, не в этот раз. Я этого не допущу.
Уязвимый, но полный надежды взгляд озарил лицо Эммы, и еле слышно она спросила:
– Да?
Реджина кивнула, проводя большим пальцем по ее нижней губе:
– Да.
Затем она улыбнулась, и Эмма, ободренная, широко улыбнулась в ответ, запустила пальцы в волосы Реджины и притянула её к себе для страстного поцелуя.
И да, несмотря на то, что Реджина ничего не могла гарантировать и сама жутко боялась неудачи, но когда-то давно она дала себе клятву больше никогда не нарушать обещаний, даваемых любимым людям, и поэтому она заставила себя пообещать, что все будет хорошо, не только ради Эммы, но и ради самой себя.
Потому что пять лет – слишком долгий срок, и когда они снова пройдут, она хочет смотреть в будущее вместе с Эммой, а не оглядываться на прошлое.