Руслан ухмыльнулся, наблюдая, как она убирает зарядник в сумку.
— А что это у тебя, телефон уже зарядился? — полюбопытствовал он таким хитрым елейным голоском.
Вот всё же видел, гад!
Ярослава смерила его убийственным взглядом и встала с пола.
Глава 3.2
Тактика Юры была проста — минимизировать контакт. Но наблюдать издалека — ведь не контакт? Это получалось непроизвольно, само собой.
Занимаясь подбором и монтажом музыки и видеоряда, он успокаивал себя тем, что это единственная доступная розетка в здании, потому что остальные, увы, были “заняты”. Его взгляд то и дело обращался в дальний угол этажа, где учили движения девушки. Ее громкий голос доносился до него даже сквозь наушники, поэтому он всегда знал: есть ли она среди них или нет. Парень, который крутился рядом с ней, никаких знаков внимания не проявлял, отчего Юра сделал вывод, что между ними ничего нет. Пока что. Он не мог представить, как с Ярославой можно находиться рядом и не хотеть чего-то большего. Зато Олеся продолжала крутиться рядом с Русланом, получая в ответ лишь могильное молчание и холодность, отчего Юра даже как-то проникся к нему.
Савелий позвал его всего на пару минут, чтобы оценить проделанную работу, потому что любил следить и за работой друзей, считая, что слишком многое им позволяет. А когда Юра вернулся на свой “наблюдательный пост”, Яра уже сидела там в компании своего неизменного спутника.
Как он ни старался не слушать их разговор, это выходило плохо. Их пошлые шуточки без стеснения, тесный контакт… И парень заметно выдохнул, когда закадычная парочка ушла, оставив его одного, потому что напряжение, что висело между ними, казалось противоестественным. Даже после того, как он предложил ей переспать, такой стены не было, а сейчас она ее возвела и добросовестно поддерживала. Почему-то это его жутко беспокоило, а к Руслану появилось странное чувство зависти. Яра провела с ним пять дней, постоянно находилась рядом, помогая красить декорации к утреннику, доверчиво пошла за ним в комнату в новогоднюю ночь, зная, что он ее не обидит. Да, они постоянно друг другу подкалывали, но за этими подколами скрывалось нечто иное: понимание и игра под названием “Поиграй в жизнь”.
Юра накинул пальто, поднялся по лестнице, вышел на улицу, вдыхая свежий осенний запах прелой листвы и недавно прошедшего дождя. Он сам не заметил, как преодолел двести метров и потянул на себя стеклянную дверь. На улицу сразу вырвался запах гречки, дешевого кофе, блинчиков со сгущенкой…
Он попробует. Не ожидая такого от самого себя, Юра решил выяснить, почему от нее сквозило обидой и холодностью, и сделать первый шаг к налаживанию контакта. Дружеского контакта. По крайней мере, это было лучше, чем избегать друг друга, и лучше постоянных мыслей, что крутились вокруг ее персоны и сводили с ума. Хотелось снова ее злить, шутить над ней, видеть, как она ершится и хмурит лобик, пытаясь разгадать смысл его слов. Хотелось просто глотнуть кусочек жизни.
На улице стало рано темнеть, поэтому весь культурный центр уже после обеда погружался в сумерки. Юра бродил по зданию с одной единственной целью, и она далеко не касалась декораций, которые относились к его обязанностям помимо прочих.
Он нашел Ярославу за раздевалкой. Та сидела на подоконнике, сложив ноги по-турецки с книгой в руке. Уединилась ото всех, погрузилась в иной мир, отчего выглядела расслабленной и умиротворенной. Юра некоторое время потоптался, наблюдая, но потом все же набрал в грудь воздух и вышел из своего укрытия. Она даже головы не подняла, хотя взгляд ее замер на одной строчке.
— Я присяду? — голос его был до ужаса хриплый, словно он все свои двадцать два года не разговаривал.
— Садись, — Ярослава немного поерзала на месте, будто бы думая, надо ли ей подвинуться, но так и осталась сидеть на месте.
Юра присел, и следующие три минуты прошли в молчании. Каждый вел внутри себя борьбу с самим собой, а точнее — со своей гордостью. За это время Яра так ни разу и не перевернула страничку, зато за окном успел расползтись мрачный туман.
Он поднял свой рюкзак, достал небольшой контейнер и положил между ними — кусочек морковного торта, который купил в кафе сразу после подслушанного разговора. Выпечка все еще источала аромат бисквита и орехов. А затем протянул ей мизинец в знак примирения.
В ее глазах вспыхнули заинтересованность и удивление. Причем он не мог понять: они загорелись у нее так от торта или от того, что он сделал.