Выглянув после очередной очереди из-за ствола, лейтенант увидел, как один из троих чужаков показывает другим на свою левую руку, жест, который узнает, пожалуй, любой человек, означающий, что время на исходе.
Выпустив ещё несколько очередей в сторону лейтенанта, пришельцы, один из которых сильно подволакивал ногу, скрылись в зарослях леса, а Евдокимов подбежал к солдату, в висок которому чужак направил пулю.
Взяв пулю двумя пальцами, он направил её остриём в сторону от бойца, туда, где как он думал, находятся эсэсовцы из ДРГ, которых они выслеживали. Но пуля не повисал в воздухе, как ожидал лейтенант, а упала на землю.
- Ничего не понимаю, - озадаченно произнёс он, всё-таки проверив, чтобы поля была направлена не в сторону красноармейцев.
И тут медальон стал затихать, а на Евдокимова стала опускаться мигрень и тошнота, которые мучали его несколько минут назад. Пожалуй, надо было возвращаться туда, где его застали эти странные события. Авдеев сильно удивится, если не обнаружит лейтенанта рядом с собой.
Обежав по дуге зависшую в паре метров над землёй вату от взрыва гранаты, лейтенант вернулся в овражек, в котором находился до того, как мир вокруг остановился. Рядом всё также был рядовой Авдеев, готовый метнуть гранату, которой, к слову, у него в руке уже не было.
Тошнота и головокружение возвращались с новой силой.
Попытавшись занять то же положение, в котором его застало появление пришельцев, лейтенант опёрся на землю и нащупал в траве, что-то незнакомое.
Разжав ладонь, он обнаружил, что держит странные часы чужаков. В том, что это были часы, он не сомневался. Их было сложно спутать с чем-то другим, пусть они и были настолько необычными – на светло-сером циферблате не было стрелок, зато были сегментированные черный цифры, а между ними мерцали с интервалом в секунду две точки.
И тут мир обрушился на него оглушительной какофонией звуков, среди которых был взрыв той самой гранаты.
***
В том бою, они не потерли никого, только двое бойцов получили лёгкие ранения, а немецкие диверсанты были большей частью уничтожены, а двух удалось взять живыми. Насколько они окажутся ценными, пусть другие решают.
- Товарищ лейтенант, - обратился к нему по возвращению с задания рядовой Авдеев, - я всё-таки чего-то не пойму. Я же вроде хотел немецкую гранату обратно метнуть, так? Мне эта мысль покоя не даёт.
Лейтенант Евдокимов молчал.
- Я же точно помню, как схватил её, как держал в руке, как собирался бросить. А потом раз – и нет её! – не унимался Авдеев. – А потом этот взрыв. И ещё, у всех наших часы отстают. Мы когда в часть прибыли, часы сверили, а время оказывается не то. У всех остальных всё точно, а у нас отстают. Чертовщина какая-то.
Что мог ответить лейтенант рядовому Авдееву? Только то, что тот бросил гранату, но память почему-то это не зафиксировала. Вот вы же, бывает, выходите из дома, но абсолютно не помните, закрывали дверь или нет, так? Так. Вот и здесь то же самое.
- Отдыхать нам больше надо, - ответил лейтенант, покивав головой. А сам посмотрел на свои часы. Нет, его часы не отставали.
***
- Ты хоть понимаешь, как это выглядит, лейтенант? Ты не думал, что твоя психика просто не выдержала войны?
Лейтенант молчал. Что тут ещё можно сказать. Война – дело грязное и повидал он столько всего всякого, что и хотелось бы забыть, да память не позволит.
Он пошарил в кармане и вытащил часы. Только не обычные, с циферблатом, часовой и минутной стрелками, а совсем другие. Вместо стрелок на маленьком циферблате, который больше походил на миниатюрный экран, были видны четыре чёрные угловатые цифры, между ними с интервалом в секунду мерцали две точки. Было несложно догадаться, что цифры обозначают часы и минуты.
- Пять минут, товарищ полковник. Они спешат ровно на пять минут, - положил механизм перед полковником на стол.
Зимин смотрел на трофей какое-то время не моргая, а потом схватился за лицо руками, как будто прогоняя усталость.
- В общем, ты Евдокимов извини, но я вынужден был сообщить об этом куда следует, - сказал полковник с некоторыми нотками вины.
- Я понимаю. Собственно, для того и писал, - твёрдо ответил Евдокимов, но в его голосе уже зазвучало сомнение.
На столе полковника затренькал телефон, и он снял трубку. Что-то выслушал.
- Да. Да. Пропустите, - он вернул трубку на место.
Двери в кабинет распахнулись, и внутрь вошли несколько человек в форме погранвойск. Странно, что они вообще здесь делают, подумал лейтенант, он-то скорее был готов увидеть сотрудников СМЕРШ, чем пограничников, тем более, что граница осталась позади, а линию фронта назвать границей можно было с большой натяжкой.