У входа в подвал Клара остановилась.
— Открой дверь.
Клара повиновалась. Она осторожно открыла дверь. Перед ними был. неосвещенный дверной проем. Клара заглянула в темноту и сразу же вернулась обратно. Она отрицательно покачала головой.
— Надо сходить за свечами, — сказала Эрика.
— Ерунда, мы и так хорошо ориентируемся.
Флора отодвинула подругу в сторону и пошла посмотреть сама. Она тоже увидела не больше, чем Клара.
— Мы дорогу знаем, прошептала она, — и мы найдем ее в темноте. Но прошу вас, потише.
Никто не возражал. Хотя Клара и Эрика имели право делать предложения, решения принимала Флора.
Флора спускалась первой. Для постороннего двигаться по лестнице в потемках опасно. Но женщины были у себя дома и шли так уверенно, будто лестница ярко освещена.
Из подвала веяло сырой прохладой. Женщины не обращали на это внимания, они просто шли к своей цели. Спустившись с лестницы, Флора остановилась. Шедшая за ней Эрика рассмеялась:
— Я вижу свет.
— Да, он падает сверху.
— Ловушка, — медленно прохихикала Эрика.
— Похоже на то.
Свет падал на пол слева от них. Он равномерно распределялся по полу и поблескивал на мельчайших пылинках, лежавших на дне подвала.
Флора пошла первая. Она сжала правую руку в кулак, как будто хотела этим жестом подбодрить себя.
— Часы справятся, — прохрипела она. — Я знаю, что они разделаются с этим проклятым полицейским. Дьявол не оставит нас в беде, он отдал нам часы, он…
— И он забирает себе души жертв, — прошептала позади нее Клара.
— Да, это так.
Они вели себя осторожно, чтобы не создавать лишнего шума.
Они высоко поднимали ноги и осторожно ставили их на пол. Постепенно они выбрались с островка темноты и подошли к месту, освещенному красновато-желтым светом. Флора еще раз повернула голову. Ее подруги казались ей тенями, ведьмами на тропе войны.
— Ну, как дела?
— Хорошо, дорогая, превосходно. Я, например, чувствую себя великолепно, просто великолепно!
— Я тоже, — согласилась Клара.
Флора воздержалась от замечаний. Или ей надо было что-то сказать? Внезапно она прибавила шагу, потому что хотела быстрее подойти к месту, откуда было видно происходящее. И вот Флора у цели.
Она остановилась в луче света, падавшего из часов. От увиденного она схватилась за голову с такой силой, что пучок волос распался сам собой, и длинные пряди, как дрожащие угри, извиваясь, упали ей на плечи.
— Не может быть, — простонала Эрика, когда увидела, что происходит над ее головой.
— Они оба внутри, — не удержалась от замечания Клара.
— Но один еще жив, — прошипела Флора. — Проклятый полицейский!
Она была права — я был еще в живых.
Это одно из чудес, тех явлений, которые невозможно объяснить рационально. Но, если здесь замешан дьявол, чувство реальности все равно теряется. Итак, я погрузился в стекло. Описать то, что я чувствовал, совершенно невозможно. Это было одновременно ожидание успеха и прощание с жизнью.
Ход событий я ускорить никак не мог. Мне пришлось полагаться на силы, управлявшие часами, которые втягивали в них свою жертву с определенной скоростью.
Итак, я погружался. Сначала лодыжки, потом бедра, затем грудь, и, наконец, стекла коснулся мой подбородок.
Крест я держал в руке. Я в него верил. Он ведь уже остановил проклятую массу, неподвластную никакому другому средству. Что получится теперь?
Прежде чем меня проглотила трубка часов, я заглянул в глубину.
Рита Уилсон уже наполовину состояла из массы, подобной дегтю. Ее тело переменилось. Жидкость стекала в нижнюю половину часов и покрывала все ее дно. Зрелище столь безумное, что для меня это просто непостижимо.
Девушка была еще жива. Она могла двигать головой. Мне удалось заглянуть ей в лицо, которое нельзя было назвать человеческим, скорее это какое-то подобие маски.
Глаза широко раскрыты, рот тоже. Испытывала ли она мучение, чувствовала ли боль?
Я не имел понятия, потому что сам я не ощущал ничего. Еще один глубокий вдох, потом стекло часов сомкнулось над моей головой. Одновременно я почувствовал, как мои ноги коротким рывком что-то потянуло вниз.
Это был знак — последнее или, может быть, первое предупреждение о тем, что магический процесс растворения начался.
Теперь должно было выясниться, чего стоит мой крест. Сможет ли он противостоять дьявольской магии. Шанс у меня только один — привести в действие силы креста, произнести вслух заклинание. Стремясь разрушить противостоящие мне магические силы, я произносил слова громко и отчетливо.