— Кто там живет?
— Если бы я точно знала, то чувствовала бы себя увереннее.
— Дора никогда больше не говорила об этом?
— Нет-нет. Она была слишком замкнутой.
Я кивнул и убрал письмо обратно в ящик. Это был второй след, который хоть что-то прояснял в этом проклятом деле, и я хотел этим следом распорядиться лучше, чем первым, потому что он был, конечно, более определенным.
— По вашему лицу, мистер Синклер, можно прочитать, что вы собираетесь делать. Ведь вы собираетесь отправиться туда, не правда ли?
— Да, Рита. Только сначала мне придется найти дом. Бретань велика.
— Это, конечно, верно. Я бы на вашем месте не знала, с какого конца взяться за дело.
Я улыбнулся ей.
— А зачем существуют компьютеры и международный обмен информацией? Все образуется, в этом я уверен.
— Вы действительно собираетесь туда отправиться?
— Когда мне удастся больше узнать о Кап де ля Мезон, я так или иначе поеду. Меня всегда интересовало все, связанное с адом, даже если речь идет только о какой-то массе.
Рита кивнула, но на меня не смотрела. Я бросил на нее вопросительный взгляд. Мне казалось, что она чего-то не договаривает. Тогда я напрямую спросил ее об этом.
— Да. Вы правы. Искать не надо. Я об этом доме слышала.
— И это вы мне говорите только теперь?
— Пожалуйста, поймите меня правильно. Я даже знаю, где он находится. Мне хочется попросить вас об одном одолжении.
— Вы хотите ехать со мной, не так ли?
— Да.
— Нет, Рита. Вы мне только назовите адрес.
Сначала мне казалось, что я ничего не добьюсь, но Рита тихим голосом сказала:
— Дом, по-моему, находится в нескольких милях к северу от Бреста, в нескольких милях от берега. Но, если вы поедете сейчас, я думаю, вас сдует ветром.
Я махнул рукой.
— К таким делам я привык. Вам больше ничего не приходит в голову?
— Мне кажется, что этот дом используется как пансионат.
Я даже сглотнул от волнения.
— Вот видите! Как бы там ни было, благодарю вас, Рита.
Она лишь кивнула и уставилась в пустоту, даже не заметив, когда я вышел из вагончика.
* * *
Прошло два дня. Я отправился в поездку, но Сьюко пришлось оставить в Лондоне, потому что в одном из рукавов Темзы был обнаружен труп человека, ставшего жертвой убийства, и тот способ, как его убили, указывал на возможность ритуального убийства. Поэтому сэр Джеймс распорядился, чтобы инспектор занялся этим делом.
Слово моего шефа много значило и для Сьюко, хотя он был этим очень недоволен. С другой стороны, такие преступления, как подобное убийство, конечно нельзя недооценивать. Возможно, здесь был какой-то след, который мог повести совсем в другом направлении. Например, к каким-то сектам или дьяволопоклонникам. Было, естественно, лучше, чтобы делом занялся какой-нибудь знающий человек, например, Сьюко.
* * *
Мы продумали многое, но масса, оставленная в подвалах Скотланд-Ярда и помещенная там в стеклянный шкаф, где поддерживалась постоянная температура, оказалась забытой. В конце концов, ее уже подвергли анализу, а тщательное экспериментальное изучение хотя и предусматривалось, но на более поздний срок. Сначала нужно было закончить несколько срочных дел.
Итак, сосуд оказался без присмотра в шкафу, где он был надежно спрятан. Сотрудники на него почти не обращали внимания. Время от времени работающие в этом помещении поглядывали сквозь стекло, а в остальном масса ни у кого интереса не вызывала. При этом она была совсем не так спокойна, как казалось. Находясь в закрытом сосуде, она продолжала жить собственной жизнью, скрытой глубоко внутри нее и еще не обнаруженной. Магия, особенно дьявольская магия, ведет себя иначе, чем, например, лазерный анализ ученых.
Началось все с того, что однажды масса внезапно задрожала! Она выглядела так, как будто вдруг покрылась гусиной кожей. Ее поверхность изменилась. Пошли волны, потом появились первые пузырьки. Некоторое время они не менялись, затем начали надуваться и, наконец, лопаться. На поверхности появились маленькие углубления, которые, впрочем, очень быстро заполнялись массой и разглаживались, но не успокаивались. Они расширялись в обе стороны и приводили в движение всю массу.
Неожиданно все это черное снадобье начало раскачиваться. Оно выглядело так, словно перед каким-то важным шагом хочет взять разбег. Затем оно поползло вверх по стенкам банки. Возникли тонкие полоски на поверхности стекла, которые, вопреки действию земного притяжения, направлялись вверх, что, с точки зрения физики, было феноменальным явлением.
Рядом не было никого, кто взял бы банку и попытался утихомирить массу. Все шло само собой, как бы направляемое некоей загадочной силой. Масса поднималась четырьмя полосками по внутренним стенкам банки и приближалась к прочно завернутой крышке.
По ничего не произошло. Масса сконцентрировалась, стекла вниз, осталась на месте, как бы в ожидании второй атаки, которая неизбежно должна была последовать.
Со второй попытки масса достигла крышки. Четыре темные полоски сошлись в ее середине, где они начали набирать необходимую силу. Потом они принялись как можно энергичнее давить на крышку снизу.
Удастся ли им прорвать жесть? Нет, на сей раз крышка устояла, и черная масса опять опустилась. Она медленно полосками стекала на дно, вновь набирая нужную энергию.
Проходила минута за минутой. Следующая атака на крышку произошла внезапно. Вверх брызнула струя, шириной в два пальца, обладающая мощной силой, и, как молот, стукнула по крышке снизу.
Устоит ли крышка теперь? На первый взгляд могло показаться, что она устояла. Но потом стало видно, что в ней образовалась выпуклость, напоминающая бородавку. Следующий удар был направлен прямо в эту слабую точку и пробил поверхность крышки. Крышка лопнула, как при взрыве. Образовалось широкое отверстие, по краям которого были зазубрины. Масса добилась того, к чему стремилась. Она вырвалась на свободу…
* * *
Я был совершенно измотан путешествием. Не из-за того что поездка была долгой — для такого видавшего виды путешественника, как я, это не было проблемой — нет, виноват во всем был только шторм, который меня опять задержал.
Этот ураган обладал необыкновенной силой. Я не знал, самый ли сильный это ураган за весь год, но, надо сказать, что меня он изрядно напугал. Я отправился в путь с первым паромом. Вечером мы уже были в открытом море, но лишь немногие отваживались выйти на палубу. Автомобили находились в трюме, и я тоже находился поблизости. Впрочем, я не сидел в большом гараже, где кроме меня было всего лишь несколько пассажиров.
Спать я не мог, выспавшись как раз во время шторма, поэтому я его как следует не помню. Однако теперь мне пришлось познакомиться с его последними усилиями.
Море, хотя и успокоилось, но волны все-таки были выше, чем обычно. Путешествие должно продолжаться восемь с половиной часов, затем мы прибывали в Сен-Мало. Оттуда, чтобы наконец попасть в свой пункт назначения, мне нужно ехать несколько миль на запад. Иначе говоря, я был вынужден провести на пароме всю эту ночь.
Я получил двойную каюту, в которой кроме меня никого не было. Пассажиров не хватало на все каюты. Были и люди, которые спали не в каютах, а просто на деревянных скамейках. Мне так проводить ночь не хотелось.
Корабль изрядно подбрасывало на волнах, которые все еще были большими. Я вообще-то не очень люблю качку, но принадлежу к тем счастливым людям, которые не страдают морской болезнью. Мне не нужно принимать и соответствующие таблетки.
Недалеко от меня сидела какая-то семья, которая переносила качку не так легко, как я. Прежде всего досталось матери. Она не успела добежать до туалета, и ее вырвало. К счастью, у нее был пакет. Бледная и дрожащая, она опять села на свое место, прижав руки к животу, и смотрела на остальных членов семьи. Ее сын ухмылялся.
Лучше бы ему этого не делать, потому что следующим оказался он. Затем наступил черед отца, потом — дочери. После этого вся семья ушла, видимо, она надеялась, что в каюте качку будет перенести легче.