СОНЯ. Нам дали свет впервые со среды. Отопления нет. Вода появилась, но холодная и еле идет. Интернета и телефонной связи не было совсем. За эти два дня я никуда не смогла дозвониться, ни разу. «Точки обогрева» не работают в нашем районе. Все эти двое суток мы не знали вообще ничего. Тут никто ничего не знает. Полная изоляция. Нужно купить хотя бы радио. Магазины в округе не работают. Нашла один в соседнем районе. Очереди на вход — очень много людей.
В квартире холодно. Сейчас сварю яйца, будет еда на сутки. Не знаю, что еще рассказать. Вообще ничего не знаю. Никаких событий у меня нет и быть не может. По сути, мы ведем доисторический образ жизни. Работать мы, конечно, совсем перестали. Работы больше нет.
Не думала, что когда-то скажу это, но если вы можете помочь, буду рада любым донатам. Карточка в первом комментарии.
Прощаюсь надолго.
ЮЛЯ. Про «пункты несокрушимости» на конкретном примере. Школу, где работает мама, оборудовали под такой пункт. Учителей обязали там дежурить. Зарплату им сократили на 30 %.
На данный момент в этом пункте есть электрочайник и стаканчики. Можно прийти попить кипятку. Чая у них нет, только кипяток. И то — если есть электричество. Без электричества пункт несокрушимости превращается в пункт бесполезности.
Еще там есть стопка спортивных матов, на которых можно полежать. Таких пыльных и вонючих, знаешь. И столик для пеленания младенцев. Собсна, все.
САША. Впервые за сто лет поменяла тариф. Выбрала самый дешевый, потому что в мобильном интернете практически не стало смысла, а поддерживать бизнес, который предоставляет бесполезную услугу, я не намерена.
Свет гаснет. Актрисы ходят, машут руками, хлопают в ладоши. Свет не появляется. Дальше по ходу действия изредка зажигается вполсилы.
АКТРИСА 1. Почему эта твоя умная электронная система больше не реагирует на нас?
АКТРИСА 2. Может, не видит больше в нас людей. Или мы умерли, и нам только кажется, что мы ходим и двигаемся.
КАТЯ. Что у нас: вышла на остановке, совсем рядом ТЭЦ. Все стало люто громыхать, птицы разлетелись, дворовые собаки заметались, две женщины рядом со мной упали на землю. Было слышно свист ракет, звуки ПВО и еще какой-то неведомой хрени, как если бы выпустили сразу несколько ракет с задержкой в секунду. Все гудело, земля тряслась. Потом ракеты стихли, а воздушная тревога — нет.
Я пришла к маме, легла. По улице все время несутся пожарные и скорые. Очень хочется тишины. И спать.
ЮЛЯ. Только что мне написали несколько добрых людей и предложили:
— приехать поесть котлет
— приехать принять душ
— приехать на Шулявку и пожить там, ведь у них пока что есть вода и свет
— приехать в село в Одесской области и пожить там, ведь у них пока что есть вода и свет
Пользуясь тем, что это мой телеграм канал, я хочу сказать спасибо всем, кто предлагает накормить и пригреть.
А вот вам фото хризантем. Я купила их в пятницу у какой-то совсем грустной бабушки возле перехода. Сегодня они раскрылись. В холоде цветы живут долго.
БОЖЕНА. Электричество дали. Не по графику, конечно. Выпал снег. Сходила в магазин. Посмотрела на стенды с новогодней хренью и поняла, что давно не видела ничего более неуместного. Если бы по торговым рядам ходил эксгибиционист, он бы и то больше вписывался в происходящее, чем этот блядский мэррикристмас.
ВИТА. Истерика по-украински. Шла мимо местной кофейни. На улице за крошечным столиком сидит знакомая бариста, курит и плачет.
Я. Что случилось?
Она. Приезжал хозяин и забрал у нас генератор.
Я. Плохо, конечно… Навсегда забрал?
Она. Нет, сказал, что через неделю привезет… Но это же целую неделю снова работать по три часа в сутки. Моя зарплата зависит от гребаного генератора!
Я. Мне очень жаль.
Она (вытирая слезы): Спасибо. Что-то я расклеилась. Этот генератор уже как что-то святое воспринимается.
Я. Генератор — это новый предмет культа, ага.
Она. Я бы и домой себе хотела генератор, но этот звук… Это невозможно. Соседи повесятся. Я повешусь.
Я. Ну да, жить под звук генератора хорошо, если ты абсолютно глухой.
Она. Лучше просто жить так, чтобы не знать, что такое генератор!
НЕВЕДОМЫЙ АВТОР, НАДПИСЬ НА АСФАЛЬТЕ: «Мы очень устали и ебали вот это все».
КАТЯ. Обойдя район, я нашла крохотный магазин, который продавал товары, несмотря на отсутствие света. Выбор невелик, но мне много не надо. На кассе грустная женщина записала в тетрадку мой кусочек сыра и пачку печенья в надежде, что в банкоматах появится электричество и я принесу деньги. Когда-нибудь.