— Присядем на диван? Или ты хотела бы сделать это лежа? — В голосе Богдана вновь пестрой рыбкой плеснулся сарказм.
— Пойдем за шторку! — буркнула я. — Ты по-прежнему не внушаешь мне доверия.
В его глазах засверкали смешинки, но к окну Богдан потопал как миленький.
— Пожалуйста, осторожно! — предупредил он, когда я чуть не запуталась в тюле. — Не хочу, чтобы гардина грохнулась мне на голову.
Я плотней завернула нас в штору:
— Ответь мне на один вопрос: зачем тебе это надо?
— Ты сейчас о чем? — Он прижал меня к себе, и мне моментально сделалось жарко.
— Зачем тебе надо со мной целоваться?
— А почему нет? Мне очень понравилось в прошлый раз.
— Но ведь ты понимаешь, что больше ничего не будет?
— Я умею радоваться мелочам, — сказал он с улыбкой.
Потом запустил руки в мои волосы, осторожно погладил кожу под ними подушечками пальцев. Уже от этих легких прикосновений по позвоночнику у меня заструились шипучие искры. Я поддалась порыву и сама обняла Богдана. Мне показалось, он слегка вздрогнул. Несколько секунд Богдан не шевелился, пытливо изучал мои глаза. Я смутилась, зажмурилась. В тот же момент он рывком притянул меня к себе и впился в мои губы бесцеремонным, как тетушка из захолустья, поцелуем.
Магия никуда не делась. Голова у меня почти сразу пошла кругом, тело обмякло. Под нежной кожей груди, опаленной жаром, исходящим от Богдана, стало слегка покалывать. Внизу живота приятно заныло. Богдан целовал меня крепко, но одновременно и нежно, его губы словно играли с моими. Словно что-то обещали: приятное, неповторимое и запретное.
Когда Богдан отодвинулся, я судорожно задышала ртом, чтобы быстрей восстановить дыхание для следующего поцелуя.
— Вот и все! — сказал Богдан и резко выпихнул меня из-за шторы. — Как видишь, ничего страшного. А теперь можешь идти домой.
Я не поверила своим ушам. К тому же, будем откровенны, мне хотелось целоваться еще, хотелось, чтобы это приятное ощущение, разлившееся по телу, не заканчивалось.
— Подожди. — Я уперла руки в бока. — Ты же говорил о пяти поцелуях. А был только один.
Богдан усмехнулся:
— Второй — завтра. В день у нас будет только по одному поцелую: хочу растянуть удовольствие.
— Нет, мы так не договаривались! — разозлилась я. — Или все пять — сейчас, или больше ни одного.
Он вышел из-за шторы, подхватил меня на руки и куда-то понес. Душа у меня моментально ушла в пятки.
— Что ты делаешь? — дрожащим голосом спросила я. — Куда ты меня несешь? Немедленно поставь меня на ноги, или я закричу.
По правде говоря, в эту секунду я больше боялась не его, а себя. Мне так хорошо было в объятьях Богдана, что сопротивляться его приставаниям я бы точно не смогла.
— Я не буду с тобой спать, — неуверенно пробормотала я. — Если ты притронешься ко мне против моей воли, это будет уже изнасилование.
Богдан принес меня в прихожую и поставил на пол, всучил мне сумку.
— Увидимся завтра!
Возмущению моему не было предела.
— Почему ты так ведешь себя? — воскликнула я. — Я тебе что, кукла?
— Адьос, детка. И башмачки свои не забудь.
Богдан буквально вытолкнул меня в коридор и тут же захлопнул входную дверь. Я облокотилась о стену, чтобы прийти в себя. В висках шумело. Ноги подкашивались. И как мне в таком состоянии показываться на глаза Артему? Кажется, он сразу заподозрит неладное.
Я сделала пару глубоких вдохов и отправилась на пятый этаж пешком. Авось, пока дотопаю, щеки перестанут гореть, а сердце одумается и прекратит выпрыгивать из груди.
***
Артем ничего не заметил, он сидел в кабинете и даже не выглянул, услышав, что я вернулась домой. Это было немного обидно, хоть и к лучшему.
Я переоделась, высушила волосы и отправилась за подарками родным. Настроение было ужасным. Мысли то и дело сворачивали к тому, что произошло на двадцатом этаже. Зачем Богдан все это затеял? Неужели только для развлечения? Во мне вдруг родилась странная уверенность, что Артему он меня в любом случае не сдаст. Но ведь лучше не испытывать судьбу, правда? Я все равно завтра схожу к Богдану. Так, на всякий случай.
Из груди вырвался тяжелый вздох. Кому ты врешь, Лиза? Вовсе не о сохранности собственной тайны ты беспокоишься. Тебе просто не терпится вновь испытать эти волшебные ощущения, которые дарят губы Богдана.
Даже мимолетное воспоминание о недавнем поцелуе, заставило меня покраснеть. Черт! Что все это такое? Я бы полжизни отдала за то, чтобы прикосновения Богдана не вызывали во мне такого цунами эмоций. Может, мой организм потом привыкнет и не будет так бурно реагировать? В конце концов, любые ощущения приедаются.