— Прекрасно, Воннел, даже слишком! — Джекобс кивнул. — Они будут рады вас видеть.
— Они… что?
— Разве я сказал «они»?
— Да, сказали.
— Ах, это всё лекарства Креера. «Мы, Божьей милостью»… Туманят голову.
— Какие лекарства?
— Президентские, я тоже их выпил.
— А почему их пил президент? — спросил Воннел. — Ведь вы сказали, что он прекрасно себя чувствует?
— Смотря кто, — загадочно произнёс Джекобс.
Разговор явно зашёл в тупик.
— Скажите, Джек, — мягко начал Дорон, — президент куда-нибудь сегодня уезжал?
— Конечно. Они уехали на благотворительное собрание, выступать на радио и с сыном в зоопарк. В трёх машинах. А сейчас президент сидят у себя в кабинете.
— Нет, нет, Джекобс! — Воннел прижал к груди портфель, словно ища защиты. — О Боже мой! Он всякий раз уезжал отсюда?
— Ну да, господин министр. Уехать можно только оттуда, откуда можно уехать. И он был бы рад вас видеть, если бы с утра, как он мне сам сказал, не был занят чтением бумаг.
— С самого утра?
— Разве я могу не верить своему президенту?
Министр и Дорон переглянулись.
— Джекобс, — осторожно сказал министр, — как может президент с утра быть в кабинете, если он уехал?
— Может. Если философы говорят «может», значит, так оно и есть.
— Какие философы?
Джекобс скромно промолчал.
— К чёрту! — воскликнул Дорон. — Расскажите всё по порядку, когда и куда уезжал президент.
Джекобс стал добросовестно называть время каждого отъезда. Воннел поспешно застегнул верхнюю пуговицу рубашки, щёлкнул портфелем. «Магнитофон, — тотчас понял Дорон. — Предусмотрителен, бестия!» Не было больше дачника. Не было больше человека с лицом вспугнутого филина. Перед Джекобсом стоял министр внутренних дел при исполнении служебных обязанностей. Но старик будто не замечал перемены. Он светло и ласково смотрел на Воннела, как дед смотрит на внука, целящегося в него из игрушечного автомата. И министр смутился:
— Благодарю вас, Джекобс. Пожалуйста, пройдите в соседнюю комнату и подождите.
— Я могу потребоваться президенту.
— Не можете.
— Блажен тот, кто думает, будто он думает за других…
— Государственная служба, Джекобс! — строго произнёс министр.
— Ах служба! В воскресный день! Сочувствую. Такая жара… Может, хотите освежительного?
Воннел чуть не вытолкал Джекобса за дверь.
— Вы правы, Дорон, — сказал он почему-то шёпотом. — Типичный заговор! Ну погодите!.. — И он потряс в воздухе кулаком. Потом нажал кнопку селектора, соединяющего с комнатой охраны. — Командира ночной смены — ко мне!
У командира ночной смены О'Шари было заспанное, отёкшее лицо. Но достаточно было одного взгляда министра, чтобы оно разгладилось, как под утюгом.
— О'Шари! — В голосе министра звенел металл. — Куда президент отбыл во время вашего дежурства?
— На собрание благотворительного общества! — бодро отчеканил О'Шари.
— Кто с ним в охране?
— Пэл и Андерсон.
— Вернулись?
— Никак нет.
— Были другие вызовы?
— Не могу знать. Я сменился в десять ноль-ноль, и с тех пор…
— Вы отметили выезд в журнале?
— Так точно.
— Кто заступил смену?
— Грег.
— Ко мне!
— Слушаюсь.
Грег, полный человек добродушного вида, сразу смекнул, что сейчас потребуется вся его находчивость. Но внешне это никак не отразилось на его лице: он казался олицетворением спокойствия.
— Грег! Куда отбыл президент во время вашего дежурства?
— На радио, господин министр.
— А ещё?
— В зоопарк, господин министр.
— Охранники вернулись?
— Нет.
— Вы знали о том, что до вашего дежурства президент отбыл ещё на благотворительное собрание?
— Конечно. По книге регистрации.
— Вас не удивил короткий промежуток времени между вызовами?
— Я исполняю приказания, господин министр.
— Но вы думали об этом?
— Я обязан думать об охране президента.
— Где же сейчас президент?
— В своём кабинете.
— А ваши люди, которых послали с ним на собрание, на радио и в зоопарк?
— В городе.
— С президентом?
— Совершенно верно.
— Вы в этом убеждены?
— С ними поддерживается радиосвязь. По инструкции.
— Значит, президент находится сейчас сразу в трёх местах?
— В четырёх. Вы забыли, что он у себя в кабинете.
— Грег! Как может президент быть одновременно в четырёх местах?!