В начале пятого утра у особняка Бирка затормозила машина. Два человека пересекли палисадник и остановились у двери. Бирк услужливо распахнул двери. Он привык к ночным визитам.
— Прошу извинить нас, Бирк, — сказал один из вошедших, — мы подняли вас с постели, но дело не терпит отлагательств.
Бирк пригляделся и узнал обоих: комиссара полиции Гарда и репортёра уголовной хроники Честера.
— Если дело не ждёт, я к вашим услугам, господа, — вежливо ответил Бирк. — Вам, очевидно, нужны мои клиенты?
— Да, — подтвердил Гард, — один из них.
— Через минуту я буду в вашем распоряжении.
Бирк вышел, а когда вернулся, каждая складочка его чёрного костюма излучала элегантность. Они сели в машину: Бирк рядом с Гардом, а Честер устроился на заднем сиденье.
Машина мягко летела по чуть посветлевшим улицам.
— А почему нет света? — удивился Бирк, впервые заметив, что погашены уличные фонари и рекламы. — Неужели война?
— До этого ещё не дошло, — бросил с заднего сиденья Честер. — Так что работы вашей фирме не добавится.
— Я не об этом беспокоюсь, дорогой Честер. — Бирк улыбнулся, обнажив свои большие, как у оперного певца, зубы. — Забот у нас и сейчас много. Даже ночью беспокоят, — намекнул он. — Кстати, чем я обязан вашему визиту?
— Нам нужно взглянуть на одного нищего, — сказал Гард.
— Того самого, за которого я заплатил вам однажды сто пятьдесят шесть кларков двадцать пять леммов, — съязвил Честер.
— Помню, помню, — Бирк продолжал улыбаться, — клиент номер 24657. С седьмого участка. Полицейскому управлению это обойдётся бесплатно, хотя за три года и земля слежалась, и могила благоустроилась.
— Неужели вы помните всех клиентов? — спросил Честер.
— Как заботливая мамаша имена своих детей, — ответил Бирк. — Особенно тех клиентов, которые хоть изредка приносят доход, будь они хоть президенты, хоть нищие.
— Нищие тоже доходны? — поинтересовался Честер.
— Каждый покойник — капитал. И он надёжней, чем акции алмазной компании. Сегодня он нищий, а завтра его сын богатеет. Ему неприятно посещать седьмой участок, и он просит перевести папашу на первый. Фирма получает восемь тысяч кларков плюс пятьсот за установку громкоговорителя, триста в месяц за лучшее обслуживание… Вот так, дорогой Честер.
Подходя к глиняному холмику, выросшему среди цветочной клумбы, они услышали бой часов на ратуше. Честер насчитал пять ударов.
— Слава Богу, — сказал Бирк, — после пяти утра нечистая сила уходит спать.
Один из рабочих спрыгнул вниз и маленьким топориком чуть-чуть приподнял крышку гроба.
— Стоп! — сказал Гард. — Уберите лишних, Бирк.
Хозяин фирмы отдал распоряжение, и рабочие во главе со смотрителем удалились. Гард сам опустился на дно могилы и осторожно снял крышку. С сухим потрескиванием она отделилась от гроба, вызвав у Честера возглас удивления, а у Бирка — растерянность и потрясение.
Гроб был пуст.
Только в том месте, где когда-то была голова покойника, Гард заметил какой-то блестящий предмет. Это была золотая коронка.
— У меня никогда не воруют трупы, — ошалело перекрестившись, сказал Бирк, — тем более нищих!
— А уж если воруют, то золотые коронки, а не трупы, — произнёс Гард, вылезая из могилы и отряхиваясь. Затем он спрятал коронку в нагрудный карман и сказал: — Здесь был не обычный вор, Бирк. Очевидно, та самая нечистая сила, которая в пять утра уходит спать. Но вы можете не волноваться. Мы не подорвём вашей коммерции, если вы дадите слово молчать.
— Сенсационный материальчик можно сделать! — воскликнул Честер.
— Господа, — заволновался Бирк, — я, ей-богу, не знаю, как это случилось…
— Прощайте, Бирк, — сказал Гард, — вам лучше молчать об этом прискорбном случае.
— Конечно, комиссар, конечно, — поспешил с заверениями Бирк.
— И верните мне сто пятьдесят шесть кларков, которые я давал вам в долг три года назад, — неожиданно потребовал Честер.
Бирк тут же достал бумажник и отсчитал деньги…
— Ты правильно сделал. Честер, — сказал Гард, когда они покинули кладбище. — Но подведём итоги. Ты получил сто пятьдесят шесть кларков, а я… Если я найду Миллера, Фред, я задам ему всего один вопрос, и для меня всё будет ясно.
14. СОЮЗ ПРЕЗИДЕНТОВ
Бурные переживания могут достичь такого уровня, что человек, только что находившийся в состоянии высокой нервной перегрузки, вдруг разом успокаивается и как-то сникает. Когда Воннел перед началом Совета Богов свёл вместе четырёх президентов в кабинете рядом с Круглым залом, они неистовствовали часа два, наскакивая как петухи друг на друга, и каждый тщетно попытался доказать другим, что он, именно он, является подлинным сыном своей мамы. Но к тому времени, когда Воннел препроводил туда же пятого президента, крепкий сон которого после выпитого в «Указующем персте» пива был потревожен взволнованными голосами членов Совета, первые четыре президента уже как-то полиняли и сникли.