– Не сказка! Не сон! – Воннел забегал из угла в угол, снова прижимая к себе портфель. – Один президент в кабинете. Второй смотрит кенгуру. Третий где-то на радио. Четвертый пьет на благотворительном банкете антиалкоголиков. Четыре президента! О бог мой, что же делать?
– Убрать лишних, пока об этой истории никто не узнал.
– Как вы сказали? Убрать? – Министр остановил свой бег и подозрительно посмотрел на Дорона. – Вот что, генерал. Я не знаю, как появились лишние президенты. Я не знаю, кто их создал. Я не знаю, зачем. Я знаю одно: в этом деле замешаны вы!
– Я? Но позвольте, Воннел…
– Профессор – ваш. Не так ли? Установка – ваша. Не так ли?
– Но ведь я…
– Сообщили об этом. Разберемся. Я далек от подозрений, но, сами понимаете, государственная служба!
– Что вы собираетесь делать?
– Сейчас узнаете.
Воннел коснулся одной из пуговиц своей рубашки, и четверо приехавших с ним людей разом вошли в комнату. Сразу стало тесно.
– Вот! – Министр покопался в портфеле и вынул оттуда какую-то бумажку.
– Срочно пригласите всех по этому списку. Сюда. Инструкции, как это сделать, там есть. Далее: немедленно вызвать в усадьбу команду «АС». Президентской охране передать приказ: исполнять обязанности как обычно. Охрану шоссе, Дома Власти, радио, телеграфа, всех аэродромов и банков возложите на своих людей. Группе «АС» взять на себя правое крыло здания, вашим людям – левое. Дополнительные распоряжения я дам, когда потребуется. Супругу президента пригласить ко мне. Полк «Моргинг» привести в состояние боевой готовности. И еще… – Министр понизил голос так, чтобы Дорон не смог расслышать ни слова. – Ясно? Действуйте!
Четверо вышли так же безмолвно, как и вошли.
– Воннел, можно задать вам один вопрос? – сказал Дорон.
– Догадываюсь какой и потому сразу на него отвечу: арестовывать вас я не собираюсь.
– Я хотел спросить не это, поскольку знаю, что нет закона, по которому вы могли бы меня арестовать.
– Вы правы, генерал. Формально я не могу задержать ни вас, ни даже вашего Миллера, пока не будет установлен факт заговора. Но к чему нам с вами эти формальности?
– Вам, может быть, и ни к чему, – обескураженно начал Дорон, но Воннел его бесцеремонно перебил:
– Вы что-то хотели спросить?
– Да. Как вы решили поступить с президентом?
– Решать буду не я. Решать будут… – И министр ткнул пальцем куда-то вверх.
– Совет?
– Совет.
– Ну что ж…
Дорон снял трубку телефона.
– Алло! Мне… Что? Вот как… Поздравляю, – буркнул генерал, кладя трубку, – у вас расторопные ребята. Но мне нужно связаться с городом.
– После решения Совета.
– А если я не…
– Не советую.
– Воннел! Вы забыли, что я – Дорон!
– Генерал! Не забывайте, что я – министр.
В дверь постучали. Просунулась коротко стриженная голова одного из людей Воннела.
– Госпожа президентша, шеф, по свидетельству ее горничной, с утра отбыла в город.
– В город? Передайте Джекобсу: когда она вернется, пусть он ей скажет, что неотложные дела помешают президенту быть с ней сегодня ночью.
Голова исчезла.
– Я отправляюсь к президенту, генерал, – сказал Воннел. – К тому, что здесь, в кабинете. Можете не сопровождать меня.
Шаг министра был тверд, а в мыслях была решительность.
Но, когда он вошел в кабинет, и президент поднял голову, и Воннел увидел знакомое до мельчайших черт лицо, его взяла оторопь. Несмотря на объяснения Дорона, он никак не мог поверить, что копии тождественны оригиналу: он ожидал встречи с чем-то поддельным, фальшивым, с двойником, которого нетрудно будет взять за шиворот. Но на него – Воннел был готов поклясться – выжидающе и зло смотрел настоящий президент.
– Однако… – сказал президент, постукивая костяшками пальцев по столу.
– Чем вызвано ваше появление, Воннел, да еще без сопровождения Джекобса?
– Простите. – Воннел зачем-то снял очки, повертел их, надел обратно. – Я хотел только сказать…
– Разве вам не сказали, что я занят?
Воннел сжал ручку портфеля, будто портфель у него уже отбирали, и принялся лихорадочно искать в чертах президента чего-то необычного, чего-то такого… Он и сам не знал чего. Наверное, чего-то, что позволило бы ему выйти из-под гипноза привычного подчинения, что помогло бы ему низвести президента с престола власти и превратить его в двойника, в копию, в человека, стоящего вне закона.
– Поистине сегодня день чудес! – не дождавшись ответа, сказал президент и откинулся на спинку кресла. – Ну, уж раз пришли – докладывайте, а не молчите.
– Как вы сказали, господин президент? День чудес? – Невидимая броня вокруг президента треснула, и Воннел почувствовал некоторую твердость в ногах. – Господин президент, – выпалил он, – раскрыт заговор против вас!
– Заговор? – Президент удивленно поднял брови. – Раскрыт? Это что еще за веселые картинки?
– Прошу отнестись к факту серьезно, – нервно сказал Воннел, поглядывая на часы. – Вам придется перейти в правое крыло здания. Тут небезопасно.
– Прежде доложите, в чем дело. И позовите сюда Джекобса. Я уже пять минут нажимаю кнопку, но он оглох, старый индюк!
Этой минуты Воннел боялся больше всего. Кем бы ни был человек, сидящий перед ним, – копией, двойником или даже авантюристом, но он сидел в кресле президента, он был президентом, главой государства. Воннел замахивался на святая святых любого чиновника – на власть! Поэтому на мгновение им вдруг овладела трусливая мыслишка – сбежать, предоставив событиям течь своим чередом. Но умом он понимал, что это уже невозможно.
– Пока не имею права, – глухо сказал Воннел. По его спине щекотно побежали струйки пота. – В силу обстоятельств сейчас вступил в силу (Воннел в отчаянии уже не следил за речью) пункт инструкции о мерах по вашей безопасности, господин президент, которому вы, как и я, должны подчиняться и который на несколько часов потребует принятия чрезвычайных мер…
– Ничего не понимаю! – раздраженно замахал руками президент. – Пункт «в», что ли?
– Именно он, господин президент!
– Но я не хуже вас знаю эти пункты. Там не сказано, что министр внутренних дел не должен информировать президента.
Путей к отступлению у министра уже не было. Или – или. Воннел, внутренне похолодев, пошел ва-банк:
– Господин президент! Мы теряем драгоценное время! Я все потом вам объясню, но у меня нет сейчас ни секунды, все зависит от срочности мер!
И он, решительно вцепившись в рукав президента, чуть ли не потащил его за собой.
– Не сходите с ума, Воннел! – Президент брезгливо высвободил руку. – Будь я президентом какой-нибудь банановой республики, я бы решил, что мой министр задумал осуществить государственный переворот, снюхавшись с каким-нибудь Бобом Ярборо.
– Как вы могли подумать?!
– А я и не думаю так. Но согласитесь, ваше поведение выглядит странно. Я полагаю, независимо от каких бы то ни было заговоров, вы представите мне прошение об отставке. А сейчас исполните свой последний долг, как гражданин моей страны, и покиньте кабинет президента. Я никуда отсюда не уйду!
– И я тоже, – неожиданно твердо произнес Воннел.
– Что же будет? – спросил президент, кисло улыбнувшись и подумав о том, что в минуты мрачных предчувствий он совсем не так представлял свое свержение.
…Когда через десять минут Воннел спустился в Мраморную комнату, он был уже не министр, а тень министра. Его рубашку можно было выжимать.
– Разрешите доложить! – Воннел бессмысленно уставился на коротко остриженного молодого человека с холодным, энергичным лицом. – Машина президента подъезжает к усадьбе.
Воннел закрыл глаза и тихо застонал.
– Разрешите доложить! – раздалось ровно через секунду. – Члены Совета вылетели сюда!
Министр встрепенулся, как лягушка от удара электрическим током:
– Срочно ко мне домой за костюмом!
…Спустя сорок минут, затянутый в черную пару, министр внутренних дел Воннел переступил порог президентского конференц-зала. Едва держась на ослабевших ногах, он все же стал навытяжку, как до этого стояли перед ним охранники.