Но Вова ошибся. Это плакала не Тата.
Раздвинув кусты, Вова увидел небольшую поляну и девочку в ярком сарафане, которая, всхлипывая, что-то искала в траве. Вова замер от неожиданности.
«Вот еще, скоро весь город здесь соберется!» — недовольно подумал он и спросил:
— Ты кто такая?
Девочка вздрогнула и испуганно уставилась на Вову большими глазами, в которых стояли слезы. Вове стало ее жалко, и, вместо того чтобы узнать, кто она такая и как сюда попала, он спросил:
— Почему ты плачешь? Ушиблась?
— Нет.
— Заблудилась?
— Нет.
— Не бойся меня, я Вова, — сказал Вова. — Я хочу тебе помочь.
Девочка тяжело вздохнула и сказала:
— Нет, ты мне не можешь помочь. Я пришла не туда, куда хотела.
С этими словами она села на широкий, как диван, корень, придвинула к себе плетеную корзинку, которую мальчик сначала не заметил, и стала складывать в нее разноцветные лоскутки, кучкой лежащие на траве.
— А куда ты хотела прийти? — спросил Вова.
— На необитаемый остров. Но, наверное, сбилась с пути и пришла сюда.
— Так это и есть необитаемый остров, — не очень уверенно сказал Вова.
— Нет-нет, — ответила девочка. — На необитаемых островах никто не живет и не бывает лагерей.
— Здесь нет лагеря.
Девочка недоверчиво посмотрела на Вову и спросила:
— Ты не из лагеря?
— Конечно, не из лагеря! — воскликнул Вова. — Меня только собирались отправить, но я вовремя ушел.
— А зачем ты ушел? — все еще недоверчиво спросила девочка.
— Чтобы мне не мешали читать, — ответил Вова и наскоро все рассказал.
— А я ушла, потому что мне мешали шить, — сказала девочка.
— Как тебя зовут? — спросил Вова. — Меня Вова.
— А меня Катя.
— Скажи, Катя, почему ты плакала? Тебе стало жалко, что ты ушла из дому?
— Нет, я укололась. — ответила Катя. — Но мне не больно, а обидно, потому что он все время соскакивает.
— Кто соскакивает? — не понял Вова.
— Наперсток. Он упал в траву, и я не могу его найти.
Катя опять стала на четвереньки и начала шарить в траве руками. Вова принялся ей помогать. Так они излазали почти всю поляну.
«Наверное, не найти», — подумал Вова, но тут в траве что-то блеснуло. Это был наперсток. Около него суетился большой жук, который никак не мог его сдвинуть с места. Вова отнял напёрсток у жука и отдал Кате. Катя намотала на безымянный палец тряпочку, чтобы палец стал толще, и надела на него наперсток.
— Ты в каком классе? — спросил Вова.
— В третий перешла.
— А я подумал, что ты первоклашка.
Катя вздохнула:
— Все так думают. Я очень маленькая для своих лет.
Вдруг она оживилась и, сухо насухо вытирая слезы маленьким платочком, сказала:
— У тебя рубашка порвалась. Снимай, я ее быстро починю.
Вова послушно стащил с себя рубашку, а Катя вынула из корзинки подушечку, из которой, как из ежа, торчали булавки. Несколько булавок взяла в губы и, по очереди вынимая их, заколола порванную рубашку.
Потом она вдела в иголку нитку и стала зашивать дыру аккуратными стежками. Вова залюбовался ее работой.
Закончив, Катя откусила зубами остаток нитки и, как настоящая портниха, разгладила на коленях зашитое место.
— Все, — сказала она, улыбнувшись.
Вова не удержался и сказал:
— Это у тебя здорово получилось.
Хотя Вове совсем не хотелось расставаться с Катей, он собрался уходить. И на прощание сказал:
— Если тебе будет страшно, приходи ко мне, и я тебе помогу.
— А как я тебя найду? — спросила Катя.
— Это очень просто. Иди по берегу и прямо на меня наткнешься.
Ураган
огда Вова наломал веток для шалаша, солнце скрылось за лесом. На западе небо сделалось прозрачным, словно подсвеченное изнутри. На востоке же оно потемнело, и там появилась зеленая звезда.
Вова набросал на куст ветки, кое-как связав их лыком. Он здорово устал за день и решил доделать шалаш завтра, а уж эту ночь как-нибудь переспать в недостроенном. Погода была ясная, и мальчик успокоил себя тем, что дождя не будет.
Теперь можно поужинать и спать. В ранце лежали два больших бутерброда с колбасой. Один вполне можно съесть сегодня, а другой оставить на завтра.
Когда Вова съел бутерброд, есть захотелось еще сильнее.