– Точно. А на витрине у тебя более сдержанные модели.
– То, что ты видишь на витрине, – часть прошлогодней коллекции.
– Коллекции «Селлерия»? – спросила Клелия.
– Совершенно верно, – подтвердила Адель. – Лаконичная, но дорогая серия. Ручная работа. Все изделия кожаные, выполнены в той же технике, с помощью которой в Древнем Риме шили обувь и другие вещи. На каждой сумочке указано количество швов или стежков.
– Знак качества Фенди, – проговорила Маддалена, тронув пальцем стоявшую на прилавке кожаную сумку.
Адель улыбнулась.
– После войны в моду снова вошла сдержанная элегантность. Большим спросом пользуются сумки через плечо на цепочке, как та, цвета пергамента, что ты купила для Клелии на виа Пьяве.
– Я ее просто обожаю! – воскликнула Клелия. – Мне все подруги завидуют.
– Поэтому она и нравится тебе больше всего, – добавила Маддалена, усмехнувшись.
5
Рим, 1924 год
Ларго Гольдони
Через несколько месяцев после кончины матери умер и отец. Они любили друг друга и ушли в мир иной вместе, как и хотели.
«Если твой отец умрет, – говаривала мать, – я уйду вслед за ним. А ты будь сильной, моя девочка». Адель корила ее за такие слова, хотя понимала, что мать тяжело больна, а отец настолько к ней привязан, что после многих лет, прожитых бок о бок, долго один не протянет. После потери родителей Адель с головой погрузилась в мир кожаных изделий, страсть к которым привил ей отец. Она уехала к тетке во Флоренцию, где работа занимала все ее время. Поначалу Адель удивила реакция родственницы на смерть родителей, а точнее, полное ее отсутствие: казалось, их уход не произвел на нее особого впечатления – ни слезинки, ни печали в глазах. Но вскоре Адель поняла, что ее тетка, весьма деятельная особа, умеет скрывать боль, душевные переживания и прочие проявления слабости на людях. Стараясь ей подражать, Адель глотала слезы, чтобы окружающие не догадались, как сильно ей не хватает родителей.
Как-то Адель с тетушкой приехали в Рим за покупками.
– Сегодня сходим в «Хаас» за коврами для гостиной. Мне еще столько всего предстоит сделать… – сказала тетя, как только они приблизились к магазину на ларго Гольдони.
– Да уж… После того как Джакомо ушел на покой, у вас наверняка дел невпроворот, – поддела ее Адель.
Джакомо служил у тети камердинером с незапамятных времен, однако с недавних пор в силу возраста больше не мог выполнять своих обязанностей.
– Да, это так! Джакомо практически незаменим. Будь он тут, он бы в два счета выбрал и ковры, и новую обивку для диванов. Надеюсь, в «Хаасе» кто-нибудь нам поможет.
– Тетушка, давай я этим займусь. Отправляйся к приятельнице, на виа деи-Кондотти. А я разыщу продавца потолковее.
– Ты правда это сделаешь? – Та засветилась от радости. – Да тебе цены нет! – добавила тетя и, не дожидаясь ответа племянницы, чмокнула ее в щеку и поспешила прочь.
Магазин «Хаас и сыновья» занимал просторное помещение. От обилия тканей и обивочных материалов голова шла кругом. Адель уверенно вошла в магазин. Ей недавно исполнилось двадцать семь, впрочем, она не выглядела на свой возраст. Мысль о том, что в отсутствие спутника ее могут принять за ту, кем она не является (служанку либо представительницу низшего сословия), попросту не приходила ей в голову. Она не нуждалась ни в ком, чтобы подчеркнуть свою значимость. Адель ни от кого не зависела.
Кто-то поздоровался с ней. Рассматривая ткани, Адель едва расслышала говорившего.
– Добрый день! – воскликнул высокий, стройный продавец. Выразительный взгляд и орлиный нос интересно выделяли его лицо. Напомаженные волосы были уложены по последней моде: зачесанные назад с пробором сбоку, как у Рудольфа Валентино.
Адель подняла на него глаза и замерла от удивления, почувствовав легкий укол в области сердца и странное притяжение к этому молодому человеку.
– Эдоардо Фенди, синьорина. Чем могу быть вам полезен? – спросил он с улыбкой.
– Очень приятно, – смущенно пробормотала она. – Адель Казагранде. Мне нужен ковер.
Эдоардо улыбнулся и уверенно пожал ей руку. Адель настолько растерялась, что перестала слушать то, что он ей говорил. Она и сама не понимала, что с ней происходит. Эдоардо не был ни писаным красавцем, ни сказочным принцем, но внутренний голос нашептывал, что ее жизнь уже не будет прежней после этой встречи. Адель ощущала себя неуклюжей школьницей перед этим юнцом, которому было от силы лет двадцать. Эдоардо тем временем показывал ей ковры. Он был отличным продавцом – толковым и внимательным.