- Веснушки разглядываешь, да? Много, да? Очень?..
И стала тереть свои щёки, словно хотела уничтожить маленькие и очень симпатичные коричневые точечки.
- Да нет, он просто не понял, - усмехнулся Саша. - Думает, что я про тебя сказал - коварная и хитрая. Ты, ясное дело, тоже хитрая. Но только я про Белогорку говорил. В ней ямы на каждом шагу и воронки студёные… Ты, Шурка, плаваешь хорошо?
Я неопределённо пожал плечами. Это меня один мой товарищ в школе так научил: если, говорит, не хочешь сказать ни да, ни нет, то пожми плечами - все подумают, что хотел сказать «да», но только поскромничал. Липучка, и точно, приняла мой жест за утверждение.
- Ой! - обрадовалась она. - Значит, наперегонки плавать будем! До того берега и обратно. Идёт?
Я опять неопределённо пожал плечами, потому что умел плавать только по-собачьи, а всякие там брассы и кроли ещё не изучил: давно собирался, да всё откладывал из года в год.
Река называлась Белогоркой потому, что в ней отражались и зелёный холм и белые домики. Липучка даже говорила, что она свой домик в воде различает. Но Саша не верил и подшучивал над ней:
- А раскладушку свою, случайно, не разглядела? Или ты её днём за шкаф прячешь?
Белогорка была довольно широкой и на вид очень безобидной рекой; она петляла между зелёными холмами, точно, убегая от кого-то, хотела замести свои следы. Над берегом нависла песчаная глыба ржавого цвета, словно огромная собака тянула к реке свою лохматую морду. А под глыбой (чтобы дождь не замочил) были аккуратно сложены причудливые ветвистые коряги, балки, доски и брёвна разных цветов: белые - берёзовые, рыжие - сосновые, зеленовато-серые - осиновые. Тут же валялась старая калитка неопределённого цвета со сломанными перекладинами.
- Наш строительный материал! - гордо сообщил Саша. - Будем флот строить.
- Значит, у нас будет не флот, а плот? - уточнил я.
Липучка снова захохотала:
- Опять в рифму сказал! Опять в рифму! - И стала приговаривать: - Не флот, а плот! Не плот, а флот!..
Чуть поодаль стоял зелёный шалаш, сложенный из хвойных и берёзовых ветвей.
- А это склад инструмента и сторожевая будка, - объяснил Саша.
Он осторожно, на цыпочках, подошёл к шалашу, вытащил оттуда топор, молоток, баночку с гвоздями. Потом выволок из шалаша за передние лапы белого пушистого пса и стал всерьёз упрекать его:
- Целый день дрыхнешь, да? Эх, Берген, Берген! Да в военное время тебя расстреляли бы на месте. Сразу бы к стенке приставили: заснул на посту! Хорош сторож! Я все инструменты вытащил, а тебе - хоть бы хны.
Выслушав всё это, пёс сладко, с завываньицем зевнул, фыркнул, стряхнул с морды песок, а потом вскочил на лапы и принялся отважно лаять.
- Лучше поздно, чем никогда, - усмехнулся Саша. - Эх, Берген, только за старость тебя прощаю! Всё-таки старость уважать надо. Да артист ты уж больно талантливый!
Повернувшись ко мне, Саша объяснил:
- Он у нас в «Каштанке» главную роль исполнял. Да ещё как! Три раза раскланиваться выходил.
- Как зовут собаку? - с удивлением спросил я. - Берген?
- Ой, правда хорошее имя? Это Саша придумал. Оригинальное имя, правда? - затараторила Липучка.
- А что это значит - Берген? - спросил я. - Уж лучше бы назвали просто Бобиком или Тузиком. А то Берген какой-то… Чуть ли не «гут морген»!
- Сам ты «гут морген»! - рассердился Саша. - Мы со смыслом назвали.
- С каким же смыслом?
- Не понимаешь, да? Эх, и медленно у тебя котелок варит! Какой породы собака?
- Шпиц, - уверенно ответил я, потому что эту породу нельзя было спутать ни с какой другой.
- Ясное дело, шпиц. А теперь произнеси в один приём название породы и имя. Что получится?
- Шпиц Берген… Шпиц Берген…
Да, видно, Саша, как и я, бредил путешествиями и дальними землями, если даже собаку в остров перекрестил.
Саша вытащил из шалаша большой фанерный ящик.
- А это что? - спросил я. Он опять нахмурился:
- Не видишь, что ли? Ящик из-под сахара. Мы его к плоту прибьём - и получится капитанский мостик, с которого я буду вами командовать. Понял?
- Понял.
- Мог бы сам догадаться.
После этого мне, конечно, не очень-то хотелось задавать Саше новые вопросы. Но я всё-таки не удержался и спросил:
- А куда мы поплывём? Куда-нибудь далеко-далеко? Я давно хотел…
И эти слова почему-то очень не понравились Саше.
- Ишь какой Христофор Колумб объявился! «Поплывём! Далеко-далеко»! Будем здесь, возле холма, курсировать - и всё.
- У-у!.. - разочарованно протянул я. - Это неинтересно. Я думал, будем путешествовать…
- Мало что неинтересно! Не могу я из города уехать. Понял?